В углу под медвежьей шкурой лежал Павел. Он спал беспокойно, ворочался, кому-то
грозил, кашлял. На скулах резко обозначились красные пятна. Баранов несколько раз поправлял
сползавшее с него меховое покрывало, озабоченно вглядывался в строгое, возмужавшее
лицо. Мальчик вернулся мужчиной и будет ли тем, кого он ждал, кем втайне надеялся
видеть... ученым и сильным, хитрым и терпеливым, завершителем его дел?..
Потом снова садился писать...
На другой день, после совещания с Лисянским, Баранов решил начать штурм старой
крепости. Атаку назначили на семь часов вечера, когда совсем стемнеет, а днем правитель
попытался еще раз вызвать Котлеана для переговоров. Но вместо вождя из блокгауза вышли
тридцать вооруженных воинов.
В полной тишине индейцы подошли на расстояние мушкетного выстрела к камню и,
опустив ружья, остановились. Бесстрастные, спокойные, стояли они под пушками укрепления.
Никто ничего не говорил. Так же молча выслушали требования Баранова привести Котлеана
и русских пленных, иначе крепость будет разгромлена. Затем подняли ружья, три раза громко
прокричали:
У! У! У!
И ушли.
Хитрят. Тянут,ответил Баранов на недоумевающий вопрос Лисянского.Видимо,
пособников дожидаются... Будем начинать, сударь.
Стало темнеть. Дул с океана ветер, за островами над самым морем показалась багровая
полоса, окрасила волны. Потом ее снова закрыли тучи. На лес, на береговой кустарник
наползал сумрак, сгущались тени. Блокгауз казался безлюдным, но в подзорную трубу видно
было, как от бойницы к бойнице перебегали фигуры людей, припадали за стенами.
В крепости было трое ворот. Одни выходили на берег, двое других в гущу леса. Баранов
решил атаковать сразу с трех сторон, но главный удар наметил с моря. Пользуясь приливом,
«Ермак» и «Ростислав» подошли ближе. На каждом судне установили по тяжелой пушке с
«Невы». Для подкрепления отряда Лисянский распорядился спустить баркас с матросами и
большой ял, вооруженный четырехфунтовым медным картаулом[Картаул небольшая пушка].
Несколько пушек правитель дал и второму отряду Кускова.
Пойдешь с тылу, Иван Александрович,сказал ему Баранов коротко. Оба привыкли
к немногословию.У северных ворот поставь заслон, другие ломай. Посматривай за князьками
народ мелкий.
Павел шел с пушками в головном отряде. Правитель хотел оставить крестника в
укреплении, но тот заявил, что пойдет на штурм. Он сказал об этом тихо, почти неслышно,
в первый раз противился воле Баранова, однако правитель понял, что решение неизменно.
И втайне обрадовался. Молча кивнув, он вышел из палатки.