И Кусков отпустил китайца. Оставалась еще маленькая надежда на других покупателей.
Два дня не сходил он на берег. Посланный в город приказчик побывал у многих купцов,
заходил в европейские конторы. Однако безрезультатно. Китайцы вежливо качали головами
и объясняли, что по новым законам вся торговля с чужеземцами принадлежит двенадцати
самым богатым людям Кантона. Никто иной не мог совершить сделку, помимо ганистов,
как назывались эти купцы. Но самое главное торговля мехами переживает упадок. Войны
в Европе уменьшили спрос на пушистое золото, увеличили спрос на золотые слитки.
Кускову пришлось принять предложение своего поручителя. Семь тысяч лучших котов
пошли по неслыханно дешевой цене в три пиастра за шкуру, и только сотня морских бобров
была продана по пятнадцати. Почти даром. Даже в Кадьяке при расторжках с американскими
шкиперами коты продавались по восемь пиастров.
Рис, муку, сушеные овощи, чай, пестрые ткани для алеутов, свинец лодочники возили
на корабли, старичок приказчик занимался погрузкой. Помощник правителя торопил
команду, хотел зайти еще в Макао, купить пороху у португальцев.
Тай-Фу по-прежнему звал Кускова к себе, но Иван Александрович остался на судне.
Добро у меня тут,ответил он.
Только за день до отплытия он кликнул лодку и направился в город произвести последние
расчеты с Тай-Фу. Приказчик уехал раньше. Купец жил недалеко от реки, за набережной,
уже обжитой европейцами. Кривая, узкая улица, куда свернул Кусков, была застроена
домами с размалеванными стенами и выступавшими вперед крытыми галереями. В нижних
этажах размещались лавки. Сутолока и незатихающий гул, крики продавцов и покупателей,
пестрота выставленных товаров ошеломляли.
В прошлый приезд такого оживления, диковинных выставок помощник правителя еще
не видел. Лакированная с золотом мебель, ковры, разрисованные зонты, опахала с тончайшей
резьбой по слоновой кости, фарфор, ткани всех цветов, ширмы, длинные вывески с белыми
иероглифами, порядок, чистота...
Посреди улицы двигались люди, пешие и в паланкинах, пробирались, с коромыслами
через плечо, согнувшиеся от тяжести разносчики товаров. Однотонно, не смолкая, звонили
в колокольчики уличные брадобреи, скоблившие трехгранными бритвами тут же на углу
очередных клиентов, кричали продавцы кушаний... Расталкивая палками толпу, в темных
кофтах с металлическими пуговицами, длинных юбках, с косами до щиколоток, медленно
шествовали именитые жители. Слуги держали над ними раскрытые зонты. От криков, движения
воздуха колыхались у входов в лавки бумажные фонари.