По мере приближения, потаенная уверенность крепла.
Найл обеими руками взялся за концы трубки. И едва он сделал это, как тело его словно пробило разрядом.
Голова закружилась, закачалась под ногами земля. Найл пьяно поднял непокорную голову. Башня была непередаваемо огромной, ум заходился при попытке осмыслить, где у нее вершина.
Трубка нечаянно чиркнула о поверхность, и головокружение, резко усилившись, стало невыносимым.
Ноги подкосились, и он, тяжело покачнувшись, начал безудержно валиться в темный, бездонный омут.
Но муть рассеялась, и не было уже темноты, а только свет.
Найл стоял внутри башни.
Ощущение, что он находится именно в башне, продлилось ровно столько, сколько требуется глазам, чтобы привыкнуть к свету.
Молнией полыхнуло осознание происшедшего, и у Найла перехватило дыхание. Оказалось, он стоит на отлогом морском берегу.
Секунду думалось, что все это ему лишь снится. Но невозможно было усомниться в достоверности волн, бьющихся в десятке метров, или в скользковатых на вид, покрытых водорослями острых камнях, уступом вдающихся в море.
В том, что именно произошло, сомнения не было. Уж сколько сказок и легенд доводилось слышать от деда; невозможно было не распознать искусные колдовские чары.
Распахнутыми глазами юноша оглядывал влажно-голубые небеса, нескончаемую цепь утесов, теряющуюся вдали, и все пытался как-то освоиться в создавшемся положении.
Прохладное дыхание свежего ветра, белые облака, бороздящие небосвод, указывали, что его занесло далеко от пустыни. Деревья, оторачивающие вершину утеса, откровением не стали. Правда, были они выше, и зелень темнее, гуще.
Вода имела угрюмо свинцовый цвет и казалась студенее на вид, чем море, по которому довелось плыть два дня назад.
Найл принялся снова озирать берег, и неожиданно заметил старца, сидящего на камне.
Юноша вздрогнул: он мог бы поклясться, что несколько секунд назад берег был совершенно безлюден.
Теперь уж сомнения насчет колдовства развеялись окончательно.
Когда старец поднял голову, пришлось поневоле вздрогнуть еще раз: Найл узнал своего деда Джомара. Лишь подойдя ближе, он стал замечать различия.
Этот человек выше, и взгляд совершенно иной, чужеземный какой-то.
Вместе с тем сходство было поразительное, он вполне мог сойти за брата Джомара.
Когда Найл приблизился достаточно, тот встал.
Его одеяние изумляло своей нездешностью. Сероватое, вплотную облегает тело от шеи до самых ступней.
Штанины внизу переходят в блестящие черные башмаки.
Найл поднял руку ладонью наружу – так приветствуют друг друга жители пустыни.
Поскольку незнакомец был гораздо старше, невежливо было затевать разговор первым.