– Ксенофобия – ещё не повод для звездных войн.
– Почему ты так думаешь?
– Разве Содружество не заключило союз с тзинами, а Гегемония со скорписами… – я запнулся. Мне показалось, что я наконец-то понял замысел Атена.
Золотой бог медленно выпрямился, разглядывая меня, словно ученый, обнаруживший у себя под микроскопом новую разновидность бактерии.
– Эта война, – продолжал я, развивая осенившую меня идею, – на самом деле битва за абсолютную власть над миром между вами и другими Творцами.
Вы сражаетесь между собой, используя нас как своих рабов.
Его совершенное лицо исказила зловещая гримаса.
– Ты прав, Орион. Мне остается только удивляться, что тебе потребовалось столько времени, чтобы прийти к столь простому выводу. Особенно после всех этих пышных слов о твоей способности учиться.
– Но почему? Откуда столько ненависти у вас, величающих себя Бессмертными богами.
– В этом не только моя вина, Орион. Уже давно наша небольшая семья раскололась на два противостоящих друг другу лагеря. Примером тому может служить хотя бы Троянская война, хотя она была всего лишь незначительным эпизодом в сравнении с противоборством галактических цивилизаций.
– И ради своих корыстных интересов вы спровоцировали войну между мирами? Он равнодушно пожал плечами.
– Это было единственным выходом, Орион. Мои сородичи не пожелали прислушаться к голосу разума.
– Наверное, они могут сказать то же самое и о вас.
– Вполне возможно, – произнес он с усмешкой.
– Но вы так и не объяснили мне причину вашего конфликта.
– Мы подошли к решающей фазе эволюции Мироздания, Орион. Встал вопрос о самом существовании расы Творцов. К сожалению, мы не смогли прийти к соглашению относительно того, каким путем должно идти дальнейшее развитие Вселенной. Я уже говорил тебе, что эволюция Мироздания подошла к черте заключительного кризиса. Если мне не удастся убедить других Творцов согласиться с моим планом урегулирования конфликта, мы сами можем пасть его жертвой.
– Иными словами, вы посылаете миллиарды людей на смерть, уничтожаете целые планеты только потому, что не можете договориться, как разрешить свои разногласия?
– Это вынужденная мера, Орион. Речь идет о самом существовании Творцов.
– Но вы воюете нашими руками!
– А почему бы и нет? Ты что, ожидал, что мы сами станем сражаться между собой?
– А Аня? На чьей стороне сейчас она? Вопрос был чисто риторическим. Я знал точный ответ на него прежде, чем успел закончить свою фразу. Лицо Атена ещё больше омрачилось.
– Боюсь, что не могу назвать её в числе своих друзей, – произнес он нехотя. – Если быть совершенно точным, именно она возглавляет оппозицию мне.