– Сто девяносто восемь, – хмуро буркнул Ряха.
– Только два куска и успели прогулять. Но с тех пор нас никто не тревожит, утюги на жопы не ставит, бензинчиком не поливает, пушку в рыло не сует. Знают, чей район и чья епархия.
– Это верно, – поддакнул Моргунок. – Так может быть, снова вызвать Костю?
– Он не сявка, чтобы из-за десяти кусков срываться, планы свои ломать. Приедет, посмеется да оброк удвоит. Коль вы так легко бабками разбрасываетесь, у вас их много. Таких обалдуев не грех и пошерстить. Нет, подождем. Вот если выяснится, что объявился профессионал, то можно и звякнуть.
Он откинулся на спинку жесткого вращающегося кресла и закрыл глаза.
После обеда в кабинете заведующего магазином «Овощи – фрукты» Якова Петровича зазвонил телефон. Он снял трубку.
– Слушаю, Семибратов.
– Телефонограмма. Слушайте, очень важно, – раздался мужской ровный голос, в котором звучала скрытая угроза. – Гнилые овощи и фрукты из торгового зала немедленно убрать, выставить доброкачественные. Пересортицу ликвидировать, все на складе и в подсобках перебрать. После работы купишь в отделе игрушек плюшевого мишку и пластиковую сумку с видами Киева. Вечером мишку распорешь по шву, положишь внутрь пять тысяч рублей, снова зашьешь. Завтра в девять утра явишься в Октябрьский райотдел милиции. В коридоре сумку с мишкой поставишь рядом с человеком в шляпе и плаще, с газетой в руках. Скажешь, что выйдешь покурить. И больше не возвращайся. Впредь, если будешь продавать гнилье, пеняй на себя. Понял, гнида? Подпись: Потребитель. Телефонограмму принял?
– Принял, – машинально ответил Яков Петрович и осторожно положил трубку. В висках его забухало, остро закололо сердце. Он медленно выдвинул ящик стола, взял стеклянную трубочку с валидолом, вытряхнул таблетку и положил под язык. Что делать?
Звонили из милиции, он не сомневался. Но кто? Всех работников ОБХСС, а особенно начальника – майора Цыбулю, он знал по голосу. Какой-нибудь новенький? Из другого отдела? Вряд ли. Из горотдела? Из облуправления? Но тогда почему свидание в райотделе?
Что с него рано или поздно потребуют куш, он тоже не сомневался и давно к этому приготовился. До сих пор визиты в его магазин людей в форме ограничивались скромными изъятиями ящика то апельсинов из Марокко, то шпрот, то мясных консервов, то кураги или другого лакомства. Почему-то брали ящиками и, конечно, без оплаты, но это все-таки было скромно, учитывая, какие суммы греб Яков Петрович на постоянной и бессменной пересортице, королеве всех овощных магазинов.
Ну, а теперь будут брать еще купюрами. Что ж, ничего не поделаешь, жизнь дорожает… Яков Петрович встал и медленно снял с вешалки зеленую телогрейку и замызганную шапку.