– Послушай, – сказал я и прочитал:
Где скрытый смысл – слова бывают хилы.
Это же ясно, как Божий день! Он предлагает читать между строк.
– Верно! – взволнованно вскричала Кит.
– «Апофеоз», – повторил я. – Клянусь Богом, я не знаю, что это значит!
Она сморщила лоб, стараясь припомнить.
– Я где-то встречала это слово… Постой… Мне кажется, оно есть в стихотворении Спенсера. По-моему, это значит «торжество».
– Тут хоть есть смысл! Но к чему употреблять такое слово?
– Он, наверное, думал, что оно звучит очень возвышенно и поэтично.
– Двадцать шесть экземпляров! – продолжал недоумевать я. – Для кого? Может быть, это двадцать шесть заговорщиков?
Кит согласилась, что такое предположение вполне возможно. А я после подслушанного разговора уже ничему не удивлялся.
Так мы сидели, вчитываясь в стихотворение, пока не догорела свеча; но это обстоятельство не имело особого значения, поскольку мы уже знали наизусть каждое слово. Вы, наверное, думаете, что мы начали вникать в тайный смысл сонета? Ни капельки. Потом-то мы поняли, что тайна все время была у нас перед глазами, и обзывали себя дураками за то, что не смогли ничего разглядеть у себя под самым носом. Обсуждая это непонятное слово «апофеоз», мы, сами того не подозревая, уже напали на след, но продолжали лишь удивляться, почему автор употребил его. Если бы мы подумали еще минутку, все стало бы совершенно ясно, но, увы, мы этого не сделали… Как только погас свет, вместе с ним угасла и надежда на раскрытие тайны, а мы, не имея и понятия об этом, долго сидели в темноте и тщетно ломали голову над загадкой!
Я спрашиваю себя, действительно ли это было так трудно? Когда нам дали ключ к разгадке, все оказалось очень просто. Взгляните еще раз на сонет, прежде чем я раскрою тайну, и попытайте свои силы: может быть, вы окажетесь проницательнее нас.
Как же нам следовало поступить?
Мы не имели права забросить это дело только потому, что сами не сумели разрешить загадку. Мы понимали, что случайно наткнулись на важную тайну, о которой необходимо сообщить властям.
Может быть, рассказать Шекспиру? Мне не очень хотелось это делать, поскольку пришлось бы признаться, как глупо я вел себя в истории с рукописью его пьесы.
А может быть, нам действовать самостоятельно и обратиться к городскому шерифу? Но поверит ли он нам? Ведь у нас нет других доказательств, кроме плохого сонета. Я подозревал, что шериф не очень силен в оценке поэтических произведений. Да и кто мы такие? Два беспутных молодых актера из числа тех, кто нахально перенес свои театры за пределы города, дабы утереть нос шерифу, мэру и другим представителям власти…