Случилось так, что в гостинице «Франция», где жили Петр с Евгенией, остановился актер Эмиль Светозаров (в миру Емельян Деревянкин) – исполнитель главной роли в скандальном фильме. Случай свел их вместе за завтраком; они познакомились и даже ощутили нечто вроде взаимной приязни. Затем последовали совместные прогулки по городу и окрестностям, которые еще больше их сблизили. Вскоре Шувалов заметил, что новый приятель благотворно повлиял на Евгению: ее лицо обрело прежнее сонное выражение, почти прекратились ссоры, а главное – она перестала категорически настаивать на том, чтобы Петр всюду ее сопровождал.
Все случилось на седьмой День знакомства со Светозаровым. Вернувшись после обычного сеанса грязевых ванн в заведении доктора Киша, поручик не застал Евгении, а обнаружил в номере следы поспешных сборов. На столе лежала записка, придавленная стеклянной пепельницей, полной окурков от дамских папирос «Клеопатра» со следами ярко-красной помады. Послание было кратким: «Прости, но так будет лучше для нас обоих. Не ищи меня. Целую, Е.».Тут же постскриптум: «Я потом сообщу, куда переслатьмои вещи из московской квартиры». Расспросив прислугу, Петр узнал, что поспешный отъезд Эмиля и Евгении произошел сразу после ухода поручика на процедуры. Они наняли автомобиль до Симферополя и, судя по расписанию, уже ехали в вагоне курьерского поезда в сторону Харькова…
Бегство Евгении оглушило Петра, ввергло в состояние, близкое к умственному расстройству. До глубокой ночи просидел Шувалов в оцепенении, отказавшись как от обеда, так и от ужина. Вопреки очевидным фактам он никак не мог осознать простой вещи: женщина, любимая им страстно и беззаветно, предпочла другого. Ему все казалось, что случилось недоразумение, что вот-вот Евгения вернется, состоится примирение, и больше ничто не омрачит их счастья. Однако время шло, а вожделенный миг не наступал. Петр застыл в кресле подобно прикованному Прометею; только вместо орла его терзала иная посланница богов – ревность.
На следующее утро душевная боль немного утихла, а затекшие мышцы требовали привычной нагрузки. Возвращение к обычному распорядку – гимнастика, купание в море, лечебные процедуры – отвлекло Петра от переживаний, позволило почувствовать себя гораздо лучше. Внешне он снова выглядел прежним поручиком Шуваловым; только в глазах после той ночи поселилась печаль. Впрочем, по общему мнению женской половины курортного общества, это лишь добавило ему привлекательности.
Благодаря болтливости гостиничной прислуги весть о поспешном отъезде модного артиста (да еще с чужой любовницей!) в тот же день стала общим достоянием. Очень скоро поручик понял, что оказался в самом центре внимания изнывавшей от скуки ялтинской публики. Мужчины поглядывали на него с тайным злорадством, ликуя, что на этот раз не они являются общим посмешищем, выступая в роли обманутого мужа. Дамы, со свойственной им предприимчивостью, немедленно вступили в соревнование за право утешить оказавшегося в одиночестве молодого офицера. Все это было одинаково неприятно и действовало Шувалову на нервы, поэтому невзирая на сетования милейшего доктора Киша, он окончательно решил прервать курс лечения и вернуться в Москву.