— Господи, боже мой, — огорчился председатель суда, снимая судейскую мантию. — Уже семь часов! Ну и затянули опять! Еще бы, прокурор говорил два часа. Но выиграл процесс! При таких слабых доказательствах добиться смертного приговора, — это называется успех! Да, пути присяжных заседателей неисповедимы. А здорово он выступал! — продолжал председатель, моя руки. — Главное, как он охарактеризовал этого Мюллера — великолепный психологический портрет. Этакий чудовищный, нечеловеческий характер, слушаешь и прямо бросает в дрожь. Помните, коллега, как он сказал: «Это незаурядный преступник. Он не способен на подлости, не крадет, не обманывает. Но, убивая человека, он спокоен, словно делает на доске шах и мат. Он убивает не в состоянии аффекта, а холодно, в здравом уме и твердой памяти, словно решает задачу или техническую проблему…» Превосходно сказано, коллега! И дальше: «Когда он выходит на охоту, человек для него лишь добыча…» Сравнение с тигром было, пожалуй, слишком театрально, но присяжным оно понравилось.
— Или, например, когда он сказал: «Этот убийца никогда ни в чем не раскаивается, — подхватил член суда. — Он всегда уверен в себе и не боится собственной совести…»
— А взять хотя бы такой психологический штрих, — продолжал председатель, вытирая полотенцем руки, — что обвиняемый позер, которому хотелось бы поразить мир…
— М-да, — согласился член суда, — Клапка — опасный противник!
— «Гуго Мюллер виновен» — единогласное решение двенадцати присяжных. И кто бы мог подумать! — удивлялся председатель суда. — Все-таки Клапка добился своего. Для нашего прокурора судебный процесс — все равно что охота или игра в шахматы. Он прямо-таки впивается в каждое дело… Да, коллега, не хотел бы я иметь его своим врагом.
— А он любит, чтобы люди его боялись, — вставил член суда.
— Да, самонадеянность в нем есть, — почтенный председатель задумался. — А кроме того, у него изумительная сила воли… и жажда успеха. Сильный человек, коллега, но… — Председатель суда не нашел подходящего слова. — Пойдемте-ка ужинать!
1928