Виктор закатил глаза, сделал страшное лицо и произнес замогильным голосом:
- Шахматы не жела-а-ают раскрывать свою тайну-у!
- Прекрати! - вздрогнула она. - Мне и так не по себе.
- Брось ты всякие глупости! Нас ждет специалист по антиквариату, вечерком сходим, покажем ему твои шахматы. Авось узнаем что-нибудь интересное.
- Если с бабушками все будет хорошо, - кивнула Грёза. - Я не стала Варварину дверь захлопывать, вдруг у нее опять приступ случится, а в квартиру не попадешь. Пока начнешь с ключами возиться, то да се - человек умереть может.
- Правильно, - одобрил Виктор. - Ладно, пойду кран чинить, у меня сегодня выходной, займусь бытом. Если что, зови!
Виктор отправился к себе, а Грёза - к Полине. Пришлось вызывать «Скорую», сбивать давление. День прошел тревожно, в суете и беготне. Два раза Грёзе звонил Глинский, но она не брала трубку, не до того было. Около четырех пополудни она прилегла отдохнуть, ноги гудели, голова раскалывалась.
Ее разбудил Виктор.
- А? Что? - испугалась Грёза, вскакивая. - Кому-то опять плохо?
- Тише, тс-с-с… - Он успокаивающе приложил палец к губам. - Я сделал тебе сладкий чай. Извини, не знал, что ты уснула.
Он поставил дымящуюся чашку на тумбочку.
- Как ты вошел?
- Очень просто. Все двери настежь! Никон орет, голодный, на весь дом.
- Ты его покормил?
- Конечно. Нашел рыбешку у тебя в холодильнике, дал ему.
- Спасибо.
Взгляд Грёзы смягчился, подобрел. Никон, свернувшийся у нее в ногах, мирно мурлыкал, сытый и довольный.
- С обновкой тебя, - сказал Виктор, пряча глаза.
Он уже видел на вешалке шубу из серебристой норки и терялся в догадках, от кого презент - от Глинского или от Ирбелина.
- А ты хочешь, чтобы я всю следующую зиму в пальтишке на рыбьем меху пробегала?
В голосе Грёзы кипела обида - на него, на бросивших ее родителей, на свою безысходную бедность.
- Я же тебе предлагал купить турецкую дубленку! Ты отказалась!
- Взял бы да купил! Люди вот не спрашивали.
- Какие люди?
Она отвернулась, промолчала. Не было смысла обсуждать свершившийся факт. Виктор пошел на попятную.
- Пей чай.
- Не хочу!
- Глинский приходил, - ровно, без всякого выражения, сообщил он. - Шастал по этажам с каким-то экспертом, потом с Курочкиными беседовал. Наверное, тебя повидать хотел.
- Откуда ты знаешь?
- Догадываюсь. Он в коридоре с врачами говорил, на лекарства старушкам деньги дал - к тебе подлизывается!
Грёза вспыхнула, резко поднялась, привела себя в порядок. Пора было готовить диетический ужин: варить бульон, овощи на пару, идти кормить больных.
Виктор понуро поплелся за ней в кухню, вызвался чистить картошку, морковь и лук. Она не возражала, но продолжала угрюмо молчать.