– Служил, – кивнул тот, проглотив слюну.
Теперь понятно, откуда уставные команды.
– Вот и я служил, – соврал я. Юниор ошеломленно прислушивался к звукам человеческой речи. Похоже, в его голове начали крутиться какие-то колесики, потому что он покорно улегся лицом вниз. Его родитель также не помышлял о попытке саботажа или диверсии. – Ты меня будешь слушаться?
– Буду, – покорно согласился мужик.
– Если я тебя отпущу, ты не станешь рыпаться?
– Не-а…
– Так-то лучше, – я спрятал револьвер в карман куртки, поднялся и собрал оружие.
Пока мы валандались подле траншеи, зрителей на береговой террасе поубавилось. У дальнего раскопа еще тусовались какие-то пофигисты, а ближняя компания отвалила. Ну и правильно, я бы тоже дернул подальше, пока шальная пуля не залетела. Вот она какая, профессия кладоискателя. Из-за участков теперь стреляются. Жестокий мир, смутные времена. Конечно, дебилизм полнейший, что сейчас произошло. Один копатель едва не ухлопал другого. Хватаются за волыны почем зря. Что за жизнь!
Я изучил трофеи. РГД-5 была почти новой. Наверняка у вояк купили, собираясь на серьезное дело. Граната мне понравилась, и я засунул ее в карман.
– Нам долго так лежать? – подал голос старшой семейного подряда.
– А чего тебе не лежится? – Борзость папаши меня возмутила. – Может, лучше мертвому в могиле? – Я разозлился. Мало того, что заняли чужой раскоп и вдобавок хозяина едва не угрохали, так еще и бухтит! – Не нравится на травке, так я тебя сейчас быстро зарою. Живьем в яму положу и землей закидаю. Нет проблем!
Мужик поутих, но потом снова зашевелился:
– Нам бы уехать поскорей. Мы не вернемся.
– Ха, уехать не так просто, дружок, – усмехнулся я. – Мне вот все в голову не приходит, как бы вас наказать, чтобы компенсировать моральный ущерб.
– А чего ты с пушкой на нас полез? – пробурчал недовольный пейзан. – Мы же тебя не трогали.
– А какого, спрашивается, рожна вы заняли мой участок, не видели, что яма чужая? Лопату я зачем воткнул?
– Мы ж не знали, что твоя. На ней не написано.
Я вздохнул и глянул в сторону Луха, несшего свои воды невдалеке под обрывом. Что за дураки, прости господи! Прострелить, может быть, спорщику поясницу в назидание? Аж в руках засвербило, но я сдержался. На мокрое как-то не тянуло. Я считаю, что насилия надо по возможности избегать. От пролитой крови потом не отмоешься. «Не убивай, и тебя никто не убьет».
Я вскинул обрез и нажал на оба курка разом. Руку кинуло влево и вверх, из левого ствола стегнуло длиннющее пламя, а я на мгновение оглох. Лупила деревенская пушка как надо!