Никанор был выпущен из мрачного серого здания городского ЧК, случай практически беспрецедентный в практике данной конторы. Обычно люди, пришедшие сюда по повестке, или доставленные на лимузине с темными стеклами, после непродолжительной отсидки в подвальных казематах, отправлялись не домой, а в одну из многочисленных точек на карте, на срок, щедро отмеренный местным судьей. А судья, как правило, не знал числа меньшего 10, а любимой его цифрой было 25 и знак бесконечности, что заменялся им на пожизненное заключение.
Никанор не только был отпущен на волю, избежав участи людей, попавших в поле зрения городского управления НКВД, более того, один из следователей ведших дело и знавший всю его подноготную, проникся сочувствием к парнишке, принял участие в дальнейшей судьбе. Именно его стараниями Никанор был зачислен на специальные курсы, которые полгода спустя закончил, получив долгожданную форму военного образца, а также ответственный пост по охране стратегических интересов государства, на оборонном заводе и секретном институте. Люди, на которых полгода назад пялился, разинув рот, стали его новой семьей, оттеснив на второй план брата и сестру. Вскоре он совсем отрекся от прошлого, живя настоящим и веря в будущее.
Новой власти нужны были такие люди, как Никанор, глупые, но преданные до мозга костей, способные выполнить любую, даже самую дурацкую задачу, поставленную перед ними. Новый охранник, как нельзя лучше пришелся ко двору, честно отрабатывая свой хлеб, проявляя похвальное рвение на вверенном посту, за что неоднократно бывал, отмечен и поощрен руководством. Вместе с любовью начальства, пришло к Никанору уважение со стороны коллег по работе и тихая ненависть тех, кто волею судьбы ежедневно проходил через проходную. Вреднее и назойливее Никанора, трудно было сыскать. Он дотошно совал нос как в пропуска, так и в сумки людей. Казалось, он даже обнюхивает их крючковатым носом, словно пытаясь уловить слабый запах зарождающейся измены.
Данной властью правом при необходимости проводить личный досмотр, он в этом нужно отдать должное, не злоупотреблял, но человеку, чем-нибудь не приглянувшемуся ему, избежать подобного, весьма неприятного мероприятия, было невозможно. Такой человек, независимо от возраста, получал личный досмотр в полном объеме, благо здесь же, на проходной, имелась небольшая каморка без окон, специально предназначенная для этой цели. Что за унизительная процедура личный досмотр, знали лишь те, кто удосужился испытать его на собственной шкуре. Но люди хранили упорное молчание, не желая вспоминать позора.