Джесси готов был расплакаться. Он поджидал Тома в маленькой конторе, радуясь, что можно дать отдых ушибленной ноге, и с ликованием предвкушал минуту, когда Том скажет: «Ну, что ж, Джесси, ладно, как сможешь, так и приступай к работе».
Вот уже две недели он шёл пешком из Канзас-Сити в Тулсу – из штата Миссури в Оклахому – шёл и днём и ночью, и под палящим солнцем и под проливными дождями, недоедал, недосыпал и поддерживал себя только предвкушением этой минуты. Но вот Том открыл дверь в контору. Он шёл быстро, держа в руках пачку бумаг; он взглянул на Джесси мимоходом, но всё-таки внимательно. Он не узнал его. Он отвернулся… А ведь Том Бреккет приходился Джесси шурином.
Одежда, что ли, виновата? Джесси знал, что вид у него ужасный. Он попробовал навести на себя лоск у питьевого фонтанчика в парке, но и это не помогло, от волнения он порезался бритвой, и на щеке теперь безобразная царапина. И выколотить красноватую пыль из пиджака оказалось просто невозможно, он чуть себе обе руки не отбил… А может быть, он так изменился за это время?
Правда, они не виделись пять лет; но Том выглядит теперь на пять лет старше, только и всего. Это всё ещё прежний Том. Господи! Неужели он сам так изменился?
Бреккет повесил телефонную трубку. Он откинулся на спинку вращающегося кресла, недружелюбно и подозрительно взглянув на Джесси своими маленькими светло-голубыми глазками. Том был грузный сорокапятилетний мужчина, с уже заметным брюшком, с каштановыми волосами, суровый на вид; лицо у него было полное, резко очерченное, нос мясистый и красный. Он производил впечатление солидного, благопристойного человека, хорошего дельца. Он смотрел на Джесси холодно и равнодушно, явно не желая тратить время на разговоры с ним. Джесси чувствовал презрение даже в том, как он пожёвывал зубочистку.
– Ну? – сказал вдруг Бреккет. – Что вы хотите?
«Голос не такой уж грубый, – подумал Джесси. – Можно
было ожидать худшего». Он шагнул к деревянному прилавку, разделявшему контору на две части, и нервным движением запустил руку в спутанные волосы.
– Я вижу, ты меня не узнаёшь, Том, – нерешительно проговорил он. – Я Джесси Фултон.
– А? – сказал Бреккет. И только.
– Да, Фултон, а Элла шлёт тебе привет.
Бреккет встал и подошёл к прилавку, очутившись лицом к лицу с Джесси. Он недоверчиво разглядывал Фултона, пытаясь найти в нём хоть что-нибудь напоминающее шурина. Человек, стоящий перед ним, был высокого роста, лет тридцати на вид. Как будто подходит! У него правильные черты, он худощавый, стройный. Всё так! Но уж слишком измождённое лицо, слишком костлявое тело под мешковатой одеждой. Кто его знает! Ведь шурин был когда-то здоровым молодым человеком, мускулистым, в теле. А сейчас точно смотришь на выцветшую, плохонькую фотографию и стараешься уловить в ней сходство с оригиналом: сходство как будто и есть, а всё-таки разница громадная. Он поймал его взгляд. По крайней мере хоть глаза знакомые – серые, застенчивые; глядя в такие глаза, сразу скажешь: человек он порядочный. Это ему всегда нравилось в шурине.
