– Да ну тебя, – младшая сестра махнула рукой и надулась. – Хоть бы в Питер съездили. Я там, к твоему сведению, никогда не была – в отличие от некоторых.
– А мы сюда не в турпоездку выбрались, а стараемся скрыться от нехороших дядек.
Марта снова махнула рукой и, грустно нахохлившись, обхватила подушку и уставилась в окно. Мирдза вздохнула и отправилась на кухню мыть посуду. По правде говоря, ей уже тоже смертельно надоело кочевать с одного места на другое. Но другого выхода пока не было – она слишком хорошо осознавала опасность, угрожающую ей, сестре и Вадиму.
Неизвестное место. Латвия. Четверг, 23.07. 19:00 (время местное)
Когда зажегся свет, Чистильщик даже не шелохнулся. То есть веки совсем немного дрогнули, но он смог сдержать чисто рефлекторное движение, доставшееся ему по наследству от человеческих предков, и просто сузил зрачки. Со своего места он прекрасно видел почти всю камеру. Как он и предполагал, в углах камеры на недоступной высоте находились видеокамеры, наверняка работавшие и в инфракрасном диапазоне, так что за ним наблюдали все время. Правда, зря наблюдали – за без малого сутки, прошедшие с того момента, когда он очнулся в этой камере, Чистильщик сделал не более двух десятков движений, не считая, разумеется, разминку. Один раз потянулся да пару раз сходил по малой нужде к стоящей в дальнем углу параше.
Громовой голос, раздавшийся над головой Чистильщика, должен был, по замыслу говорившего, заставить его вздрогнуть, но узник даже не повел ухом.
– Добрый вечер.
«Или утро, или день, или ночь, – меланхолично подумал Чистильщик. – Какая разница, когда начинать допрос?» Голос доносился из скрытого в вентиляционном отверстии динамика и говоривший, видимо, приглушил звук своего матюгальника, потому что следующие его слова прозвучали уже более или менее тихо:
– Я прошу вас не сопротивляться и не пытаться напасть на тех, кто к вам зайдет. Я видел, как вы обошлись с наручниками, и поэтому прошу не делать глупостей. Я без колебаний пожертвую своими сотрудниками и пущу в камеру и тамбур перед ней нервно-паралитический газ. Будьте добры, обойдитесь без насилия – и мы побеседуем.
«Неужели – латышская контрразведка или разведка? – усмехнулся про себя Чистильщик, отметив знакомый легкий акцент. – Как низко я пал! Или все-таки ваньку валяют?» Он медленно встал, потянулся и замер напротив двери, в трех шагах от нее. Через минуту дверь отворилась.
Вошли двое, как и положено в таких случаях, – рослые плечистые мальчики лет двадцати пяти – двадцати восьми. Осторожно, с опаской приблизившись к Чистильщику, жестом предложили вытянуть руки. Чистильщик вытянул. Один из мальчиков защелкнул на запястьях тяжелые кандалы, затянув их еще и болтами, второй, опустившись на колено, проделал ту же операцию на лодыжках. Цепи глухо звякнули.