Гордиться-то можно. Но Малахов был не доволен собой. Он объединил три разрозненных, но почти идентичных дела в одно, для ясности обозвав его «Делом о Диком Охотнике». Название прижилось и стало даже официальным. Но вот уже два месяца дело не трогалось с мертвой точки.
Малахов вздохнул, повернулся к столу и, подняв трубку внутреннего телефона, набрал номер ВЦ.
– Алло, Леша? Это Малахов беспокоит… Ага… Нет, спасибо, не стоит… Слушай, Леш, я вот по какому поводу – ты ту программу отладил?.. Ага, хорошо. Слушай, ты загони в нее основные выкладки по делу. Да… Да, может и выдаст что-то, за что можно уцепиться. Ну, спасибо. Пока.
Малахов положил трубку и снова задумался. Все это Дело, казалось, провоняло чертовщиной. Восковое оплывание подкожных тканей, совершенная стерильность и неизношенность организмов «охотников». И так далее, и так далее.
В дверь снова стукнули, и на пороге появился облепленный снегом Родионов. Он бросил на стол две пачки «Соверена», сдачу, вопросительно глянул на Малахова.
Тот одернул черную «афганку» без знаков различия и, взяв пачку, вскрыл ее. Сел в кресло и жестом предложил присесть Родионову, Угостил его сигаретой, закурил сам Выпустил несколько колечек дыма и подался вперед.
– Над чем корпишь сейчас, Коля? – спросил он. Роаионов вяло махнул рукой.
– А, херня всякая. Дуркануться с нее можно.
– Какая?
– Волки.
– Оборотни? – усмехнулся Малахов.
– Вот именно, – зло ответил Родионов, не принимая шутки. – У нас в группе только что ясновидцев нету, пожалуй. И зоологи, и биологи, и ветеринары, и спецназовцы – короче, каждой твари по паре.
– Все то же прошлогоднее дело?
– Оно, моп его ять…
Малахов хотел что-то произнести, но одновременно заверещали и внутренний телефон, и интерком. Малахов сорвал трубку, другой рукой нажал клавишу интеркома.
– Дежурная группа – на выезд. Гражданский, 42. «Дикий Охотник», – просипел динамик интеркома. Малахов побледнел и поднес трубку к уху.
– Виктор Николаевич, есть зацепка, – радостно заорал на том конце линии программист Леша Котельников.
– Леша, потом! – крикнул Малахов, распахивая сейф левой рукой. – Распечатай и тащи ко мне в кабинет. Я на выезде.
Он бросил трубку, достал из сейфа «стечкина», сунул его в карман. Туда же сунул пару запасных магазинов и схватил пистолет-пулемет «кедр» с патронной сумкой.
Через минуту он уже влезал в фольксвагеновский микроавтобус опергруппы. С ворчливым «а, мать твою…» шофер Лео вывернул «фолькс» на Литейный, навстречу летящему рою влажных белых хлопьев.