– На этот раз я собираюсь сказать правду. – Он наклонился к Адоне. – Ты уязвима в том, что ищешь честного боя. Ты связана дурацким обетом вашей Лиги Белых Магов. Что может быть глупее вашего заклятия перед боем!? – он рассмеялся. – "Укрепи оружие милосердием! Не дай сотворить зло!" Да, люби меня, твоего врага! Меня это устраивает. Ты еще узнаешь цену этой глупости. Просто до сих пор жизнь не ставила тебя в ситуацию, когда захочешь забыть, что говорила эти слова. И не сможешь – тебе нельзя оружием сделать подлость. А сможешь – тоже хорошо, обет назад не возьмешь, и каждый нечестный поступок будет лишать тебя части твоей силы. Ну, согласись, что на сей раз, я не солгал.
– Просто тебе не дано понять, что изворачиваться заставляет слабость. Сильному нет необходимости становиться низким. И честного боя ты боишься, потому что проиграешь в нем.
– А зачем он мне? Если есть другие, более удобные варианты: ведь для меня нет запрещенных приемов. И кто сказал, что дохлым львом быть лучше, чем живым зайцем? А может, союз все же?
– Не стой на моем пути, Эстебан.
– Не буду. Я не дурак лоб подставлять. А вот сбоку подножку – милое дело!
Адоня послала лошадь вперед, но Эстебан выставил ладонь, и лошадь, задирая морду, загарцевала на месте.
– Еще только два слова. Ты напрасно так жаждешь оставаться в замке. Для тебя там больше не будет работы. Пока ты наша гостья, я обойдусь без ночных забав. Но ты думаешь, это поставят тебе в заслугу? Да ничего подобного! Попробуй, докажи им, что это тебя надо благодарить. А Яссон никуда от меня не денется, хоть поводок и послабее станет, а держу-то его я. Я ведь давно мог раздавить его, как комара. Свернул бы себе где-нибудь шею, как его папашка. Или как любвеобильная сестрица моя. Ее я, правда, пожалел, она просто не проснулась однажды. Но за Гондвиком мне любопытно наблюдать. Кроме того, на нем я кое-что испытывал. Нам, магам, тоже материал для экспериментов нужен, ты-то меня понимаешь. Иначе как совершенствоваться? Гондвик – душой и телом мой, хочешь ты того или нет. И ты не могла не увидеть этого. Он такой, каким я его сделал, нет в нем твоего Лиенты, и уже не будет.
– Не трудись. Я спрошу тебя, когда чего-то не буду знать сама. Но пока еще это не тот случай.
Адоня снова дернула уздечку, и вороной посторонился, пропуская их мимо себя.
– Эй! – крикнул Эстебан вслед. – Ты что, чары свои на меня напустила? Мне вдруг захотелось сделать доброе дело! Послушай меня еще минуту.
Адоня подобрала повод.
– Ты напрасно ищешь себе союзников в замке. Напрасно. Им это может дорого стоить.