– Добро пожаловать, – тепло приветствовала ее Барбара. – Опоздала на какие-то двадцать минут на собственную вечеринку.
– Не на нашу, Барб, – поправила ее Дельримпл. – Пегги. Она скоро будет. Просила начинать без нее.
– Очень хорошо. – Барбара взглянула на повестку дня. – Открываю заседание. Во-первых, рассмотрим отчеты о работе наших сельских центров здоровья. Клиники в Кентукки и в Западной Виргинии заполнены почти на сто процентов пациентами. Сестры, обслуживающие их, утверждают, что не пройдет и года, как оба учреждения вполне встанут на ноги. – Директора зааплодировали этому сообщению, и сидящие рядом с Таней Уорт из Цинтиннати похлопали ее по спине. Центры были ее детищем, и то, что они функционируют, ее заслуга. Таня улыбнулась.
Были быстро рассмотрены и другие пункты повестки: амбулаторные центры для детей тех сестер, которые заняты на работе, современное оборудование для больниц со слабым финансированием, стипендии для получения ученых степеней по уходу за больными, усилия по улучшению работы и образа медицинской сестры. Сюзан Бергер вкратце остановилась на усилиях, предпринимаемых в масштабах всей страны, чтобы добиться разрешения в завещаниях указывать право человека на добровольное ограничение мер по поддержанию его жизни. До сих пор эти усилия, впервые предпринятые Пегги Доннер, увенчивались незначительным успехом.
– И последнее, – сказала Барбара, – но не по значению. Мы получили письмо от Карен. Многие из вас никогда с ней не встречались, но она состояла в совете несколько лет, пока ее муж не получил назначение в американское посольство в Париже. Она передает наилучшие пожелания и надеется, что мы все в полном здравии. Менее, чем за два года она сумела подняться до заместителя начальника отдела кадров в своей больнице. – Женщины постарше встретили аплодисментами это сообщение. Барбара улыбнулась. – Кажется, – продолжала она, – Карен установила контакт с пятью членами "Союза" из того списка перебравшихся в Европу, который я направила ей. Она утверждает, что они готовы образовать контрольный комитет, но вот никак не могут решить, на каком языке им именоваться: английском, французском, голландском или немецком.
– Возможно, мы поможем им перевести "Союз ради жизни" на эсперанто, – предложил кто-то.
Директора начали смеяться над этим предложением, но тут в комнату вошла Пегги Доннер, и все сразу смолкли.
В наступившей тишине Пегги оглядела каждую женщину, и недовольное выражение ее лица сменилось гордостью. Это были самые любимые из нескольких тысяч ее детей.