Толян виновато тряхнул круглой головой.
— Кэт, I am sorry. Жизнь задолбала. Короче, — обратился он к Глебу, — твой вопрос я не решил. Хозяин не берет в охрану «темных лошадок».
— Понятное дело, блин! — в досаде отреагировал Глеб. — Ничего, что ли, нельзя придумать?!
Толян прищурил маленькие глазки.
— Никак не врублюсь: чего ты к нему так рвешься? Имеются другие варианты…
— Нет уж, хрен! — перебил Глеб. — Хочу к твоему хозяину! Второй сорт не для меня!
Толян удовлетворенно хмыкнул.
— Тогда выход один: подгребай сюда к трем часам. Я приведу Стаса. Если ты ему глянешься…
— Глянусь, не глянусь! Толян, я не девочка!
— Не заводись, Глеб. Только Стас может повлиять на хозяина. Вон Кэт словечко за тебя замолвит. — Толян подмигнул барменше. — Замолвишь, Кэт?
Девушка улыбнулась.
— А как же! — отозвалась она, протирая бокал. — Употреблю все свое влияние.
— Вот и о'кей. — Толян застегнул пальто и зашагал к выходу. — Короче, подгребай к трем.
Бамбуковые занавески дернулись и сомкнулись за его спиной.
— Откуда ты его знаешь? — полюбопытствовала барменша.
Проглотив остатки бутерброда, Глеб запил его остывшим кофе.
— В кабаке познакомились, — ответил он. — Там драка началась, и мы с ним от четверых отмахались. А что?
— Да так… — вздохнула барменша. — Глупый вы народ, мужики. И знакомства у вас глупые.
Глеб поправил темные очки.
— Кать, если ты что-то мне сказать хочешь, говори. А то бежать надо.
Приблизив к нему лицо, девушка понизила голос:
— Ты хоть знаешь, к кому нанимаешься? Этот Виталий Лосев такая сволочь…
— А мне по барабану, — перебил Глеб. — Он платит такие бабки, что… Пусть будет хоть крокодилом.
— Ну конечно, главное — бабки! А что за них делать надо?!
— Как это что? Охранять, блин… Кать, мне деньги нужны.
Барменша вздохнула и вернулась к протирке бокалов.
— А что… ты сейчас без работы? — поинтересовалась она. — Заходишь вроде часто, а я ничего о тебе не знаю. Кто ты по профессии?
— Да какая там профессия, — отмахнулся Глеб. — Восемь классов с трудом окончил. Служил в Морфлоте коком…
— Поваром то есть? — удивилась барменша. Глеб хмуро кивнул.
— И теперь вот в свои тридцать два года…
— Тебе тридцать два? — вновь удивилась девушка. — Никогда бы не дала.
Глеб усмехнулся.
— Просто я молодо выгляжу. Драться и стрелять — вот все, что я умею, — проговорил он, направляясь к выходу. — Буду ровно в три.
Мужчина за столиком ткнул пальцем в газету.
— Ну и страна! Опять омоновцев в Чечне уделали! Девятнадцать человек!
Глеб обернулся в его сторону.
— А ты отдохни. Не изводи себя так, — сказал он и вышел. Мужчина с газетой запоздало огрызнулся.