Возле киоска Пашки не было. Давыдов уже привык, что тот появляется последним и всегда из неожиданного места. Он принялся вертеть по сторонам головой и вертел до тех пор, пока к тротуару не подъехала "Тойота Королла" с затененными стеклами и в приоткрывшуюся дверь не высунулся Пашка.
– Садись, начальник! – с легкой иронией сказал он. – Только побыстрее, здесь нельзя стоять.
Давыдов был вынужден подчиниться. Он сел на переднее сиденье, и они сразу же отъехали. Миновав квартал, Пашка свернул направо и молча вел машину по прямой, пока через несколько улиц не повернул снова, на этот раз в тихий переулок. Здесь он остановил машину и с улыбкой обратился к Давыдову.
– Боюсь даже начинать разговор, – сказал он. – Уж больно ты хмурый сегодня.
– Значит, есть с чего, – неприязненно ответил Давыдов. – Но я тебе помогу. Ты хочешь денег? Забирай!
Он полез в карман пиджака и вытащил две тонкие пачки долларов, протянул их Пашке.
– В одной – четыре, в другой три, – сказал Давыдов. – Всего семь, как и обещал. А теперь убирайся на все четыре стороны и больше здесь не появляйся. Мы в расчете.
– Ты так думаешь? – спросил Пашка, но деньги взял и, взвесив их на ладони, отправил во внутренний карман пиджака.
– Я в этом уверен. – Давыдов старался говорить как можно жестче, чтобы не вызвать у своего спутника никаких сомнений. – Ты считаешь себя моим благодетелем, но для меня твое появление – кошмарный сон, от которого хочется побыстрее избавиться. Ты этого еще не понял?
– Нет, это ты ничего не понял, – покачал головой Пашка. – Ты прожил на свете столько же, сколько и я, а не знаешь и половины того, что знаю я. Кошмарный сон – это то, что происходило с тобой до моего появления. Кстати, это ты захотел меня увидеть. Ты выскочил из машины и побежал за мной, хотя мог проехать мимо. Выходит, это перст судьбы. Грех жаловаться.
– Ничего себе, перст судьбы! – горько сказал Давыдов.
– Да, считай, что я послан небом, чтобы спасти тебя от финансового краха, – криво улыбнулся Пашка. – Конечно, за работу тебе придется раскошелиться, но лучше потерять часть, чем потерять все. Я не прав?
– Что значит – раскошелиться? – насторожился Давыдов. – Больше ты от меня ни гроша не получишь, не надейся.
Пашка окинул его долгим неприятным взглядом, задумчиво постучал ладонью по рулевому колесу.
– А я, честно говоря, намерен получить еще, – твердо сказал он. – И получить немало. Я ценю свой труд. Он очень вреден. Ты не представляешь себе, насколько он вреден. Иногда я завидую таким, как ты. Ты думаешь, что у меня внутри? Душа? Как бы не так! У меня внутри одно дерьмо. Это очень неприятно, но мне приходится с этим жить, и, чтобы иногда забывать об этом, мне нужны деньги. Рестораны, курорты, девки… Ну, все, как положено.