— Но крепость…
— Элинор, ему нужна ты.
— Да, конечно, но ведь замок хорошо укреплен. Шотландцы восстановили крепостные стены, у твоих людей достаточно оружия и припасов…
— Взять можно любой замок, так же как проиграть любую битву. Здесь становится опасно.
— Но тогда…
— Ты должна уехать на север.
— Но…
— Я пошлю с тобой Коллума и Хагара. Поедут также Марго и Ларе с Брайди.
— Куда?
— У моих родственников владения под Стерлингом. Там тебе ничто не будет угрожать.
Элинор вся задрожала.
— Я не хочу никуда ехать. Это было бы ошибкой. Я останусь с тобой, Брендан.
— Ты поедешь!
— Фицджеральду ни за что не взять приступом эти стены…
— Ради всего святого, Элинор, поверь, мне нелегко далось это решение. Ты должна уехать. Ты не имеешь права рисковать жизнью ребенка.
Вся похолодев, она опустила голову.
— Я не хочу уезжать, — повторила Элинор.
— Но ты должна!
— Стало быть, ты готов силой заставить меня уехать?
— Миледи, я собственноручно привяжу вас к седлу! — прорычал Брендан.
Она повернулась к нему спиной.
— Как прикажете, сэр, — помолчав, ледяным тоном процедила Элинор.
— И еще одно… — Что?
— Теперь у тебя больше не осталось выбора. Ты станешь моей женой, Элинор.
— Когда? — замирающим голосом спросила Элинор, обернувшись. Глаза ее сияли. В них были и радость, и гнев, и… как ему показалось, страх. — Ты отсылаешь меня прочь, — срывающимся голосом сказала она. — А что, если наша разлука будет долгой? Что, если ты погибнешь? Что тогда? Так что же ты скажешь, Брендан? Молчишь… Итак, когда же наша свадьба?
— Прямо сейчас, — объявил он. — Отец Дафф ждет внизу.
— Не отсылай меня, — взмолилась Элинор. Но даже если Брендан и слышал, он и ухом не повел. — Брендан, прошу тебя, может, ты слишком торопишься…
— Не слишком, — жестко отрезал он. Глаза их встретились. — Если я погибну, ребенок будет носить мое имя…
— Если ты погибнешь, я останусь одна, в стране, где очень многие никогда не смогут простить мне того, что случилось при Фолкерке.
— Сейчас уже нет времени спорить, Элинор…
— Тогда не отсылай меня!
— Я должен.
Он вытащил ее из комнаты, и Элинор оцепенела: внизу, у камина, стоял отец Дафф. Большой зал был забит до отказа. В толпе перед ней мелькнули знакомые лица Коллума, Лайама, Эрика, Грегори, де Лонгвиля и остальных. Судя по всему, все собирались в спешке — ей бросилось в глаза, что большинство выглядели так, словно готовились к сражению: кто был одет в кольчугу, кто в кожаную куртку с нашитыми на груди металлическими бляхами, наброшенную поверх туники с семейным гербом. Была тут и Марго; поспешно протолкавшись вперед, она обняла Элинор и расцеловала ее в обе щеки.