А тому вдруг живо вспомнились события восемнадцатилетней давности: Фектя, которую едва успели спасти, и мрачное обещание Платона: «Найду воров — головы поотрываю!» Неужто нашел?
— Я из ружья и стрелять не умею, — пробормотал Горислав Борисович. — И вообще, я в городе был.
— Я всё понимаю, — протянул майор, — вот для уголовного следователя ваше нарочитое алиби будет весьма подозрительным. В общем, так: ваше монетное дело — у меня, и следователю я его показывать не буду. Но и от вас жду полной откровенности. Чтобы не я из вас информацию клещами вытягивал, а вы мне помогали.
Горислав Борисович молча кивнул.
— С Нумизматом точно не знакомы?
— Совершенно точно! Я и прежде там ни с кем не знался. Приходил, сдавал монеты, получал деньги и сразу уходил.
— Последнее время что-нибудь старинное продавали или хотя бы просто показывали кому-нибудь?
— Нет, конечно! Уже десять лет — ничего!
— Савостины могли что-нибудь продавать?
— Не знаю. Вряд ли… Туда Платон товары возил: гвозди, ещё кой-что, а оттуда — нет.
— Понятно… Туда, значит, возил. А выручку куда девал?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. А Нумизмат, похоже, знал. Вот только за александровские рубли людей не убивают. Когда вы последний раз в девятнадцатом веке были?
— Недели полторы назад. Ну да, в четверг. Миколку из гостей забирали.
— Ну-ка поподробнее… У кого он там гостил?
— У Платона в Ефимкове кум живёт, Чюдой… то есть Матвей Степанович. Мы обычно у него останавливались. Он мужик со странностями, ни о чём не расспрашивал, а нам и удобно.
— И часто у него младшие Савостины гостить оставались?
— Первый раз. Он там неделю всего и прожил, а потом мы за ним приехали.
— То есть шастали туда-сюда частенько. Время там идёт как и у нас?
— По-разному бывает. Но если редко ездить, время там почти стоит. В шестьдесят четвёртый год Платон четыре года подряд ездил. Тогда там недород случился, цены стояли высокие, так он и сено возил, и картошку, и лук. Рожь тут покупал, там продавал.
— И почему прекратил ездить?
— Дорога закрылась. Я один иду — попадаю нормально, а обозом едем, то только в шестьдесят пятый. А сейчас уже и туда не попасть, по семьдесят седьмой год дорогу затоптали.
— То есть бизнес у Платона Савостина был поставлен хорошо…
— Да какой же это бизнес? Он чаще сеном торговал. Там покосов не хватает, сено весной дорожает, а тут травы полно: коси — не хочу! Платон для этого и косилку купил, и конные грабли.
— Здесь они или пропали?
— Здесь.
— Чем ещё торговал?
— Овсом, луком репчатым. Вещи всё такие, на которых дата не проставлена.
— А выручка где — не знаете.