— Не знаю.
— А сами вы, когда в одиночку ходили, — зачем?
— Ну, хотел посмотреть, пройду или нет.
— А если без «ну», поконкретней?
Горислав Борисович вздохнул и жалобно посмотрел на майора.
— За грибами ходил, — признался он, — и на болото за ягодами. Орловы мшаники мелиораторы испоганили: высушить — не высушили, и расти теперь ничего не растёт. Ни клюквы, ни брусники… А знаете, какая там морошка была сто лет назад? У крестьян жатва, озимые убирают, так за морошкой никто не ходил, один я на, весь мох.
— Чёрт знает что! — не выдержал, майор. — Вы хоть понимаете, что говорите? В позапрошлый век за морошкой! Это даже не микроскопом гвозди забивать! У меня слов нет приличных, чтобы ваше поведение охарактеризовать!
— Это не микроскоп, — сказал Горислав Борисович. — Это время. Сломаешь что-нибудь ненароком — вся история наперекосяк пойдёт. Вот я и старался тихонечко ходить, чтобы ничего не испортить. И Платону гвозди возить не велел, только сено и всякое такое…
— А платочки?
— Я их уже десять лет не вожу, с тех пор, как понял, что не дело это.
— А вы уверены, что не дело? — вопрос был задан таким тоном, словно другой человек спросил. — Вам никогда не хотелось переменить всё это безобразие, исправить историю, чтобы вместо нынешней помойки была у нас нормальная, человеческая страна?
— Это опять провокация? — спросил Горислав Борисович. — Вы ждёте, что я начну говорить вам в пуговицу, что живём мы хорошо и всё у нас есть?
— Нет, это вполне серьёзно. Мне, например, до омерзения надоело, что моя страна, которую я люблю и которой хочу гордиться, вот уже сотню лет находится в глубочайшей заднице. И мне порой отчаянно хочется отлистнуть эту сотню лет и переписать историю набело.
Горислав Борисович согласно покивал.
— Да, конечно, вы молодой, энергичный человек, вы мечтаете о переменах. А я — старик. Я помню Сталина, Я пережил Хрущёва, Брежнева, перестройку… Хотите, я расскажу вам политический анекдот? В конце концов, это пикантно — рассказывать политический анекдот майору госбезопасности. Только он очень старый, ему больше двух тысяч лет. Так вот… Умер в Сиракузах тиран Дионисий. Народ ликует, лишь одна старушка стоит у стеночки и плачет. Её спрашивают: «Бабка, ты чего?» — «Да по Дионисию плачу, сыночки…» — «Ты, никак, рехнулась, старая! Он, что, родственник тебе?» — «Упаси боже, он мне никто…» — «Так, может, доброе что для тебя сделал?» — «Нет, что вы, ничего, кроме зла, от него не видала…» — «Так, может, родне твоей, или друзьям, или знакомым что доброе сделал?» — «Скажете тоже… я о таком и не слыхивала…» — «Так что ж ты тогда плачешь?» — «Ой, сыночки, стара я, четырёх тиранов на своём веку пережила, каждый новый был хуже прежнего. Вот и горюю, кто-то на место Дионисия придёт».