Матрена поспешила выполнить указания. Когда дверь за нянькой закрылась, Софья взволнованно произнесла:
– Сударь! Вы как доктор, как благородный человек должны мне помочь! – она резко приподнялась на постели.
– Разумеется, милочка, разумеется, я помогу вам! Только не беспокойтесь, вам нельзя волноваться. Вы столько пережили!
– Вы не поняли меня! Я должна срочно покинуть этот дом!
– Это невозможно! В вашем состоянии вам нужен покой и постельный режим! Иначе процессы выздоровления пойдут вспять, еще все так зыбко!
– Если я останусь здесь, я умру! Вот увидите. Если вы не заберете меня отсюда завтра же, то вскоре услышите о моей смерти! Он убьет меня!
– Кто вас убьет? – испугался доктор.
– Тот, благодаря кому я оказалась в полынье. Ведь еще вчера там был совершенно крепкий, толстый лед!
– Вы очень испуганы, и поэтому вам мерещится черт-те что! Вам надо отдохнуть и поспать, я сделаю вам укол.
Доктор решительно направился к своему саквояжу.
– Прошу вас, не принимайте меня за душевнобольную. Я вполне отдаю себе отчет о своих словах и прошу вас помочь мне. Мне нужно уехать в Эн-ск, у меня там дом. Со мной будут Матрена и Филипп, я не пропаду. Буду лечиться там хоть всю оставшуюся жизнь. Но отсюда я должна уехать немедленно!
– Разумеется, вы, как взрослый человек, вольны поступать, как вам заблагорассудится. Но чем я-то могу вам помочь? – доктор продолжал рыться в саквояже. – Вероятно, я оставил их в гостиной, где делал успокоительный укол господину Нелидову. Он очень, очень о вас переживает!
– Вот ему-то и надо сказать, что мой отъезд абсолютно необходим и вы забираете меня в город! – твердо заявила Софья.
Доктор покачал головой и вышел. Софья с трудом поднялась и, держась за стену, тоже вы-шла, но в противоположную дверь, через которую она ходила в спальню и кабинет Нелидова.
Феликс был в кабинете, когда на пороге показалась бледная шатающаяся фигура в одной ночной сорочке с распущенными волосами.
– Сонюшка! Что ты? Зачем встала? – он кинулся к ней. Но она отстранила его и приблизилась к письменному столу. Опершись слабой рукой о край, она принялась шарить по нему, перекладывать листки рукописей.
– Что ты ищешь? – удивился Нелидов.
– Дай мне то, что ты писал в последние дни, – решительно потребовала Софья.
– Но это только наброски. Черновик. Я хотел тебе читать, когда будет готово, – проговорил он тихо и как-то неуверенно.
Она услышала сомнение в его голосе, проследила за его взглядом и быстрым движением вы-хватила рукопись. Прижав к груди толстую тетрадь, она замерла на месте. Несколько мгновений они смотрели друг на друга не отрываясь. Их мысли точно отражались у каждого в глазах.