— Ништяк! Оба за полцены в поселке столкнем!
— Кому они тут нужны?
— Ну до Егорьева проедем. Что тут, десять минут автобусом! А там каждые вторник и пятницу — рынок! Спихнем!
— Короче, готово!
— А чужака осмотрел?
— Давай сначала затолкаем Кадета, а потом обшмонаем чужака. Эта печь слабее, все одно придется ждать, пока сгорит корешок.
Лысый спорить не стал. Они подняли Кадета, затолкали в печь с помощью багра.
— Сейчас этого оприходуем, — Лысый указал на Николая, — пойдешь к Пастору. За каждого не меньше полбанки проси и хаванины побольше! И это, скажи, аванс, расчет в выходные!
— Нет, Лысый, лучше ты иди. Мне он пузырь сунет и пошлет на хер! Я для него кто? А ты шеф котельной, тебе не откажет! — возразил Прыщ.
— Ладно, — довольный тем, что его назвали шефом, согласился Лысый, — шмонай чужака. Кадет уже в пыль превратился!
Прыщ наклонился над Стариковым.
И тут Николай открыл глаза.
От неожиданности Прыщ словно окаменел.
— А-а… — Он что-то попытался произнести, но слова застряли в горле.
Стариков резкой подсечкой сбил помощника истопника с ног. Мгновенно вскочив, нанес рубящий удар ребром ладони по шее, одним движением убив Прыща. Лысый, ставший свидетелем этого невероятного воскрешения, застыл на месте, выронив сотовый и разинув рот.
Через секунду он упал, зашедшись в кровавом кашле, получив удар средним пальцем под кадык, так и не предприняв попытки защититься. Лысый лежал на полу и бился в предсмертных судорогах. Этот удар из арсенала боевых приемов рукопашного боя спецназа не оставлял ему шансов на спасение.
Николай забрал бумажник и сотовый у Прыща и принялся за работу.
Он открыл первую топку и тут же отпрянул — жар едва не опалил ему лицо. Николай подтащил трупы истопников, по одному, используя их же технологию, с помощью багра, и затолкал обоих в жерло огнедышащей печи.
— Счастливого пути в ад, твари!
Стариков прошел к столу, выдернул нож, увидел одежду покойников, висящую на вешалках за печами. Обыскал ее. Забрал два паспорта, несколько сот рублей, две пачки сигарет.
Прыщ был примерно такого же роста и телосложения, как и Стариков, поэтому брюки, свитер и кожаная куртка пришлись ему впору.
Бросив во вторую печь свои лохмотья, одежду Лысого и вешалки, Николай двинулся к выходу.
Где собирались толкнуть мобильники эти два урода? В Егорьеве? По их словам, туда десять минут езды на автобусе. Это уже ориентир! Но прежде чем определить маршрут отхода, надо еще покинуть территорию усадьбы. Из нее обязательно должно быть несколько выходов или выездов. Уходить следует с тыла, значит, надо определить, где этот самый тыл.