- Я знала, что ты придешь, - как всегда, говорит Рита и закрывает книгу. - Сегодня очередь продвинулась на четыреста человек. Если так будет продолжаться, мы уплывем через пять рейсов.
- Хочешь? - говорю я и кладу на скамейку помидор. Рита вытирает помидор ладонью и ест. Я стараюсь не смотреть на нее, чтобы не смущать. Потом она заносит «Графа» в комнату, и мы выходим со двора.
Не знаю почему, но как-то получается, что я отодвигаюсь от Риты чуть ли не на всю ширину тротуара. И делаю вид, что не имею к ней никакого отношения. Я ужасно боюсь, что меня увидят знакомые и пришьют мне обидную кличку «девчатник». Рита делает вид, что не замечает маневра. Правда, когда на улице никого нет, я приближаюсь. С таким равнодушным видом, словно сам не замечаю этого.
«Какой я трус, какой я страшный трус!» - мучительно думаю я, вместо того чтобы разговаривать с Ритой, и с тоской вспоминаю все улицы, которые еще впереди. Я иду, молчу и мучаюсь. Но молчать неудобно - Рита может обидеться…
- Ты слышала, как кричит муэдзин с минарета мечети? - спрашиваю я.
Рита покачала головой - нет, не слышала.
- Он кричит так рано. В пять утра… Как-то я проснулся и слышу - кричит. Тоненько-тоненько. С большими паузами… Таинственно. Такое впечатление, что сейчас прилетит на ковре Багдадский вор. Или Синдбад-мореход.
- А почему он кричит так рано? Ведь люди еще спят.
- Наверное, у него бессонница. Он старый… У моей бабушки тоже бессонница, так она открывает свою лавку раньше всех.
- Вот я и думаю, он кричит рано, просто чтобы успеть раньше всех, - говорит Рита.
Я молча соглашаюсь.
Вдали показывается какой-то мальчишка, и я замолкаю, проглатывая слова, презирая себя за трусость и ненавидя мальчишку. «А если, к примеру, она моя сестра?»
Мальчишке не до нас - он гонит впереди себя обруч, поддерживая равновесие согнутой железкой. Я тоже люблю гонять обруч… Боковым зрением я вижу - Рита улыбается. Идет, заложив руки за спину и теребя тоненькие косички.
Когда мальчишка прогромыхал мимо нас, Рита объявила, что ей надо купить гребешок или густую расческу, лучше, конечно, гребешок: у гребешка целых две полезных стороны.
Мы поднимаемся по Малой Морской к Кубинке. Трудно представить более шумный район города, чем Кубинка. Так называется «толчок».
Что только тут не продавали! Яичный порошок, алюминиевые ложки, гимнастерки, рыбок для аквариума, матрацы…
Старуха набросила на плечи шинель, в одной руке держит сапоги, в другой - сковородку, на голове у старухи мужская шляпа. Все это она продает.
- Посмотри! Какой красавец! - выкрикивает парень, поглаживая петуха. - Пятьсот рублей. Какой красавец! Яйца нести будет, себя не пожалеет!