- Средство против вошей! Средство против вошей! - перекрикивает его женщина.
- Песенник! Патриотические песни! Шульженко! Артист Бернес, Марк! Поет про наших смелых летчиков! Двадцать песен - десять рублей! - кричит толстый мужчина. - Налетай - распевай!
У меня такое впечатление, что вся эта многотысячная толпа, словно тесто, поджаривается на солнце.
На участке, заставленном рваной обувью, сидит на корточках старьевщик. Он продает обувь, собранную по дворам. Даже смешно - кто станет покупать, к примеру, туфли со стоптанными задниками или ботинки без подошвы…
- Такой товар - бог давал! - кричит старьевщик. - Эй, куда? Куда, баран? На товар наступил…
Это относится ко мне.
И тут мы увидели женщину, которая продавала гребешки и расчески. Металлические. С узорами. На гребешки садились солнечные зайчики и подмигивали всем.
Мне кажется, что Рита слишком долго выбирает гребешок, разглядывая сквозь щели небо, меня, людей. Поскорей бы выбраться из этой толпы на шоссе, где на разогретый асфальт дышит ленивый ветерок. Женщина равнодушно смотрит в сторону, сплевывая семечные лушпайки. Будто и не она продает гребешки.
Рядом на столбе приклеены бумажки. Я читаю ту, что висит ниже всех. На тетрадном листке в клетку написано химическим карандашом: «Григорьев Саша ищет свою сестру Раю».
Листочек держится на одном уголке. Я отгибаю второй угол и, смочив слюной, прикрепляю к столбу.
Наконец мы выбираемся на улицу.
Чтобы попасть на промысел, надо добраться на трамвае до Сабунчинского вокзала.
Мы стоим и ждем трамвай. Рита пробует гребешок, но тот почему-то никак не хочет погружаться в волосы. Скользит по поверхности и все. Вероятно, слишком густой. «Помою голову, и все будет в порядке», - успокаивает себя Рита.
А вот и трамвай - два огромных четырехосных вагона. Народу много - наверное, долго не было трамвая…
Ухватившись за свисающую с потолка ручку, я повис всем телом на руке и делаю вид, что смотрю в окно. На самом деле я рассматриваю Риту, ее худенькое лицо, голубые круглые глаза, тонкий нос.
Мы молчим. Вдруг трамвай остановился. Не на остановке, а так, между.
- Слушай - где вожатый? Что случилось, где вожатый? - забеспокоились в вагоне.
Кондуктор, девушка в берете, читает книгу, сидя среди пассажиров.
- Откуда я знаю, где этот вожатый? - недовольно отвечает кондуктор, не поднимая глаз от книги. - Наверное, в парикмахерскую пошел. Туда ехали - он очередь занял.
- Как - в парикмахерскую? А мы?
- А вы стойте, да! Не на солнце ведь, - ответила кондуктор.
Мальчишки, которые ехали в трамвае, вышли из вагона и уселись вдоль тротуара, как воробьи.