– Она только принимала здесь клиентов или жила? – перевел Керим.
Хозяин удивился и ответил, что сутенер уходил иногда развлечься и ночевал в другом месте, а женщина оставалась тут. Сутенер приносил ей кокаин и выпивку, а больше ей ничего не было нужно.
– Давно она такой стала?
– Кто знает? – хозяин пожал плечами. – Когда у меня появилась, уже такой была.
Из дальнейших расспросов выяснилось, что женщина поселилась здесь примерно месяц назад. Хозяин никогда с ней не разговаривал, потому что она не знала языка, только несколько турецких слов.
В комнате было грязно, но кровь на полу замыли, и кровать стояла голая, без тюфяка, очевидно, хозяин выбросил окровавленные тряпки.
Горецкий оглядел убогую обстановку и задумался. Убийца встретился с сутенером где-то неподалеку отсюда и пришел с ним, как клиент. Зачем? Чтобы, как оказалось, убить женщину. Сутенера он убил потом, когда тот, заподозрив неладное, бросился защищать свою девку. Если бы он хотел убить сутенера, он бы сделал это прямо на улице. Незачем было тащиться в этот вертеп. Значит, все дело в женщине. Но таких беспутных женщин болтается по улочкам Галаты несчетное множество. А неизвестный убил именно эту, причем, для достижения цели не остановился перед двойным убийством. Разумеется, человеческой жизнью он не дорожит – одним убийством больше, одним меньше – ему не важно, но ведь был же определенный риск… Значит, ему нужно было убить именно эту женщину.
– Остались после нее какие-нибудь вещи? – спросил Горецкий хозяина.
– Вещи? – хозяин совершенно искренне удивился. – У нее не было никаких вещей. Одежда… все было на ней, так и увезли труп… нет, у нее не было никаких вещей.
Керим грозно набросился на хозяина, но тот стоял на своем.
– Постой-ка, – нахмурился Горецкий, – переведи ему: я понимаю, что ничего ценного у нее быть не могло и ни в чем его не подозреваю, но разные мелочи, которых не может не быть у женщины, даже такой опустившейся, как эта. Расческа, помада…
Хозяин подумал немного, потом нехотя встал и вышел. Он долго рылся под придавком в лавочке и повернулся, держа в руках маленький узелок.
Преодолевая брезгливость, Горецкий развернул несвежее полотно. Сломанная расческа, шпильки, тюбик дешевой помады, две баночки с румянами… еще маленький осколок зеркальца… да, вещей у нее, можно сказать, и не было. Нищая, опустившаяся русская беженка. Кому и за что понадобилось ее убивать?
Он еще раз оглядел вещи, которые были завернуты в серый от времени и грязи кусок полотна, вздохнул и собрался уже уходить, как вдруг взгляд его упал на правый угол тряпки. Он схватил полотно, стряхнул с него баночки и шпильки, после чего аккуратно разложил его на столе. Полотно представляло собой прямоугольный кусок, в углу которого было вышито когда-то красными, а теперь бурыми нитками по-русски: «Пале-Ройяль». Вышивка была самая простая – никаких там вензелей и виньеточек, самыми обычными стежками, на скорую руку.