– Эта вещь ее? – спросил Горецкий.
Хозяин пожал плечами. Горецкий достал из кармана маленький складной ножичек и аккуратно отрезал от полотна уголок с вышивкой. Затем он спрятал тряпицу в бумажник и вышел, кивнув хозяину. Керим с негодованием обвел глазами прилавок и тоже ушел, крикнув на прощание что-то обидное.
На улице полковник Горецкий поглядел вокруг и велел Кериму проводить его до «Звезды сераля» – отвратительного грязного кабака, возле которого неизвестный убийца зарезал две недели назад ротмистра Хренова, чем и положил начало страшной цепочке непонятных смертей. Когда пришли в указанное заведение, Горецкий с первого взгляда угадал в хозяине, назвавшимся Сулейманом-ибн-Мусой, одесского еврея Соломона Лапидуса и подумал, что скверное заведение следовало бы назвать не «Звезда сераля», а «Звезда Соломона». Он отпустил Керима погулять, посчитав, что услуги переводчика ему здесь не понадобятся.
Соломон Лапидус держался твердо, несмотря на расстройство оттого, что его янычарские усы и наголо обритый череп не помогли сойти за местного уроженца. Он ничего не знает, никого не видел, а если и убили здесь рядом какого-то ротмистра, то, во-первых, это было давно – кто же вспомнит подробности убийства, происшедшего чуть ли не месяц назад, а во-вторых, у него, Соломона, забот хватает и в заведении. И совершенно непонятно, отчего это господин полковник решил, что заведение «Звезда сераля», имеет к происшедшему какое-то касательство? У него каждый день бывает множество русских офицеров, и благодарение Аллаху, – тут Соломон вспомнил, что Аллах все же не является его родным богом и воздержался призывать его в свидетели, – так вот, дела идут в заведении неплохо, и никто из господ офицеров не жаловался на качество напитков и обслуживание…
– Вреш-шь! – неожиданно вклинился в бесконечный монолог Соломона черноволосый поручик в потрепанном френче. – Врешь, сволочь! Водка у тебя отвратительная, портянками пахнет! Это и Хренов говорил! Жаль, что мы тогда с ним твой вонючий кабак не разнесли!..
– Разрешите представиться, – повернулся к нему Горецкий. – Аркадий Петрович Горецкий. Вы позволите присесть?
В это относительно раннее время поручик Шилишвили был не очень пьян, поэтому он сразу разглядел в Горецком начальство, хоть на английском френче и отсутствовали погоны. Поручик вскочил, переставил стул и пригласил садиться, после чего дал довольно подробные ответы по поводу последнего вечера, проведенного ротмистром Хреновым в этом кабаке. Все было как обычно, они пили, Хренов был очень недоволен жизнью, несмотря на то, что в этот вечер у него были деньги.