– И вашим чакирам тоже, – развел он руками. – И мечи, конечно. И еще пару прочих увесистых подарков каждому из вас. Всякие там, знаете ли, шлемы… Вы же понимаете – я не мог не похвастаться славой Балха. Забирайте, это все ваше.
И он обвел рукой караван, не вмещавшийся во двор.
Что происходит? Передо мной была целая гора железа, мечта любого воина. Стоившая, кстати, куда больше, чем та сумма, которую вручил мне Бармак при нашей первой встрече.
– Бармак, я не понимаю… У меня должно быть всего десять чакиров, и то двух последних никак не можем набрать… А здесь целый караван.
– Ах, да, тут со мной произошла маленькая неприятность, – сокрушенно отозвался он, и его белая бородка задорно приподнялась и заходила из стороны в сторону. – Я же знаю, что их должно быть десять – и вы одиннадцатый. Но вы ведь изучали индийский счет? Тот, где десять штук чего-то записывается с помощью единицы и вот этой дырки, обозначающей «ничто»?
– Естественно, я им интересовался. И у нас в торговом доме многие уже умеют им пользоваться, – растерянно отозвался я, пытаясь спрятаться от жары куда-нибудь под дерево.
– Да-да. А я, видимо, стар для такой науки, хотя и преподаю ее известному вам весьма молодому человеку. Представьте: задумался, отвлекся, и вот – такая незадача: написал это самое «ничто» лишний раз. А получилось вовсе не дважды «ничто», а в десять раз больше, чем следовало. И вот печальный результат… – он поводил пухлой ладонью в направлении стонущего от груза верблюжьего стада. – Ничего, миленький вы мой. Сейчас я к вам велю отправить сколько нужно, а все остальное тут полежит где-нибудь в тенечке – дом у нас немаленький. Оно все равно – ваше, вот как понадобится – так сразу же. Не отправлять же наших знаменитых верблюдов обратно с таким грузом!
И сокрушенно улыбаясь и качая седой бородкой, он тронулся в глубь двора отдавать приказы.
Я мог бы тогда задуматься – что же происходит?
Но думал только о том, как я ненавижу этот серый, отблескивающий на солнце цвет – цвет пустынной гадюки, цвет войны и бессмысленной смерти.
А вот для Юкука то был цвет радости. Без малейшего усилия разворачивая кольчуги, один за другим взвешивая на руке мечи, он собрал семерых чакиров в кружок, и пошли завлекательные разговоры: о стали из Байламани где-то южнее Кашмира, хинди-меч из которой может стоить до пятидесяти динаров; о длинных мечах ханафи, которые волочатся по земле – даже если рукоятка их торчит из-за левого плеча; о том, могут ли большие иранские луки бить на пятьсот шагов и о других полезных и интересных предметах. Я не мешал.