– Благодарю вас, очень благодарю.
Вульф опустошил стакан, откинулся на спинку кресла, приняв удобное положение.
– Я раздумываю о трагической бедности словарного состава вашего языка. Возьмите к примеру тот «способ», при помощи которого вы приобрели содержимое данной шкатулки, а я получил и шкатулку, и все остальное. Наши действия можно назвать воровством, так что мы оба с вами воры. Эти термины подразумевают осуждение и презрение. И однако ни один из нас не согласится, что он их заслуживает. Так что вот как надо быть осторожным в выборе слов.
– Вы сказали «содержимое». Но вы ведь не открывали шкатулку?
– Мой дорогой сэр! Даже сама Пандора не устояла бы перед таким искушением. (Позднее я выяснил по словарю, что в древнегреческой мифологии Пандора была послана Зевсом в наказание людям за то, что Прометей похитил для них огонь. Пандора открыла сосуд с бедствиями и выпустила их на волю. По всей вероятности, она предварительно поинтересовалась, что именно находится в этом сосуде.)
– Вы сломали замок?
– Нет, он в целости и сохранности, это же очень простой замок, открыть его было крайне просто.
– И… вы открыли шкатулку. Возможно, вы даже…
Он умолк, не находя слов от негодования. Впрочем, я так решил только потому, что голос у него стал каким-то невероятно тонким и слабым, что касается физиономии, то она оставалась бесстрастной.
Он продолжал:
– В таком случае… я не желаю ее даже видеть… Но это немыслимо. Конечно, она мне нужна. Я должен получить ее назад.
Вульф, глядя на него из-под полузакрытых глаз, сидел совершенно неподвижно и ничего не говорил. Так прошло несколько секунд.
Совершенно неожиданно Чапин потребовал хриплым голосом:
– К черту все церемонии, где шкатулка?
Ниро Вульф погрозил ему пальцем.
– Мистер Чапин, сидите спокойно.
– Не хочу!
– Дело ваше, но только коробку вы не получите. Я хочу оставить ее у себя.
Чапин посмотрел на стул, который я придвинул для него, сделал три шага и уселся. Теперь голос у него звучал резко:
– В течение двадцати лет я жил милостыней. Я презирал подаяния, но я жил на них, потому что голодный человек ест то, что у него имеется. Потом я нашел другой источник существования, я ел хлеб, заработанный собственными руками. Мистер Вульф, я не хочу больше милостыни. Проявленное ко мне сочувствие, точнее – жалость, действовала на меня, как на быка красный цвет. Просить милостыню я не стану ни у кого!
Он замолчал.
Вульф спокойно сказал:
– Безусловно, если только вас не заставит это сделать крайняя необходимость. А что касается жалости…
– Я в ней нуждаюсь. Час назад я узнал, что вы забрали мою шкатулку, и стал обдумывать, каким образом я смогу получить ее назад. И пришел к выводу, что я могу вас только умолять. Шкатулка моя, ибо я ее купил. Содержимое тоже мое, за него я… принес большую жертву. Я прошу вас вернуть мне ее назад.