– Так ты чо, в стиры шпилишься? – осклабился Кнут.
– Как ты сказал? – непонимающе посмотрела на него Маринка.
– Ну, стиры – это карты.
– А шпилиться?
– Ну, играть, значит. А можно и без карт шпилиться. Ты это дело любишь?
– Обожаю! Но сначала ты меня на стирах попробуй отшпиль! Сможешь?
– А если смогу?
– Тогда меня отшпилишь. А если нет...
– Тогда что?
– Тогда тебя самого отшпилят.
Маринка сказала это почти ласково. Но Кнут дернулся так, как будто ему вставили.
– Чо ты сказала? – набычился он.
Но девчонка даже глазом не повела.
– А как ты хотел? Баш на баш. Зуб за зуб, очко за очко!
– Фью! – восхищенно присвистнул Анисим. – Ну и ну!
И сам Капрон глядел на Маринку другими глазами. Не как на малолетнюю шалаву, а как на отчаянную девчонку.
– Ты чо, гонишь? – вспылил Кнут.
– А разве не ты первый гнать начал? Не ты ли дурака под кожу загнать хотел?
По фене выражение «загнать дурака под кожу» означало половой акт. Оказывается, Маринка и по фене ботать умела. Капрон смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Он был очень удивлен.
– Кнут, в натуре, ты не быкуй, не надо! – влез в разговор Анисим. – Тебя же под болт не ставят. Тебе стиры предложили кинуть. Если боишься, откажись, да!
Капрон хотел сказать примерно то же самое. Но промолчал. Не хотелось шепелявить перед Маринкой. Зубы-то он себе еще не вставил. Не успел. Хотя золото на фиксы имелось. Колечко паленое завалялось, как раз на два зуба.
– Кто боится? – вспенился Кнут. – Я боюсь?! Стиры так стиры, не вопрос! Можно прям щас и начать!
– Ты погоди, не гони лошадей! – Маринка мило улыбалась, но смотрела на него жестко, пронзительно.
Капрон не попадал под этот взгляд, но тем не менее даже ему стало не по себе. Ну и девка!
– Игра под очко – дело серьезное, – продолжала она. – А я тебя, извини, проткнуть не могу. Варианты обговорить надо бы.
– Обговорим, – вместо оторопевшего Кнута сказал Анисим.
Он был заинтригован не меньше Капрона.
– Если ты укатаешь Кнута, то мы его под Робика подставим.
Кнут встрепенулся. Он хорошо знал, кто такой Робик. Этот жулик четыре срока на зоне отмотал. Сейчас он уже не при делах. Но никогда не отказывает, если кого-то опустить надо. Говорят, на зоне он большим охотником до этого дела был. Как говорят и то, что он мог законным вором стать, но именно из-за этой страсти к мужским валторнам бродяги прокатили его на сходе.
Анисим посмотрел на Капрона, и тот кивнул в знак согласия.
– Э-э, пацаны, вы чего! – ошалел от такой постановы Кнут.
– Брат, тебя же никто не заставляет в это дело вмазываться, – резонно заметил Анисим. – Если боишься, давай обратку, и все дела.