– Спасибо, – сказал я. – Только знаете что? У меня с собой денег-то нет, я не знал… Можно, я рамку сейчас возьму, а завтра мы обязательно расплатимся? Мне рамка нужна, чтобы дома не влетело за поздний приход. А то мы столько мотались по улицам… – Это я деликатно намекнул на свои заслуги в поисках Николки.
– Забирай, забирай, – великодушно сказал мастер.
– Вот хорошо! А… сколько денег надо будет принести? – И подумал: найдутся ли они нынче у бабушки?
Он довольно улыбнулся:
– А нисколько не надо. Вы теперь вроде как друзья с Гошиком. К тому же мне эта работа была одна радость. Можно сказать, приобщился к старинным мастерам.
– Ой… спасибо. Только бабушка, наверно, не согласится. Она в таких делах такая… щепетильная.
Гошкин отец насупился, но, по-моему, не всерьез.
– Понятно, бабушка человек принципов. Но вот я тоже щепетильный. Да… Если мой подарок не берут, я обижаюсь.
– А это подарок, да?
– Да. И потом, не бабушке, а тебе. Такая вот ситуация…
– Тогда… еще раз спасибо.
– Меня зовут Дмитрий Алексеевич, – сообщил он и почесал клочковатую бороду с крошками. – Заходите к нам, братцы. Гошка у меня положительный. А может, придется опять Николку ловить… Я вот доберусь до него, только встану.
Он велел Гошке найти плотную бумагу и упаковать рамку.
После этого мы с Вячиком понеслись домой.
Дома, конечно, все уже «стояли на ушах». Отец, правда, сохранял внешнее спокойствие, зато мама успела побывать дома у Вячика. И там узнала, что «этот негодяй тоже еще не появлялся, а когда появится, получит за все по полной норме». Папаша у Вячика был молчалив и крут. Мать шумная и быстрая на руку: сперва даст по шее, а потом уже разбирается и жалеет после времени. Но я надеялся, что на этот раз Вячику зачтется уважительная причина. И мне тоже!
– Мы не гуляли! Человек пропал! Маленький! Мы искали по всему Стекловску!
Ну, в ответ, конечно: «А о нас ты подумал? Мы решили, что ты сам пропал! Ты знаешь, какая в городе криминогенная обстановка!» Но это уже так, на тормозах. Нашелся ребенок, можно вздохнуть и порадоваться. Поворчали еще, дали вареной картошки с молоком.
Потом я поманил бабушку в ее комнату.
Ну, она прямо помолодела, когда рамку увидела.
– Какая прелесть…
А когда про все узнала, даже прослезилась чуть-чуть.
– Я сразу увидела, что этот Дмитрий Алексеевич очень милый человек, с особой внутренней интеллигентностью. И какой мастер! Истинный художник… Алик, ты передай ему, что я не нахожу слов. И всей душой… ну, ты понимаешь…
– Понимаю, понимаю… Ба-а! Ты ведь готова была на любую плату, верно?
– Что ты имеешь в виду? – Тон бабушки стал посуше.