– Сашка, это что такое? – спросил он, тыча пальцем в белый «мерс». – Как это к тебе попало?
– Это? – с совершенно непозволительной иерею тихой ненавистью произнес бывший энергетик. – Это плод покаяния!
– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался бывший электронщик. – Как это?…
– Как?…
Отец Амвросий тяжко вздохнул.
История изначально была какая-то купечески-дореволюционная.
В храм к отцу Амвросию повадился странный прихожанин – в малиновом пиджаке и бритоголовый. Был он настолько крупен, по описанию отца Амвросия, что Сережа даже заподозрил одного из своих качков.
Среди бабушек и тетенек, составлявших основной контингент богомольцев, этот дядя выделялся до такой степени, что бывший энергетик во время богослужения боялся на него глянуть – контраст мог вызвать приступ хохота в самую неподходящую минуту.
– И, понимаешь, повадился проповеди слушать, – продолжал отец Амвросий. – После литургии я старушек соберу и какую-нибудь цитату им растолковываю попроще. Старушки слушают, и этот среди них – торчит, как башня Вавилонская, прости Господи… Одно воскресенье, другое, третье, четвертое – достал он меня! Я Наталью Кирилловну, умная такая бабулька, уже спрашивал – как он себя ведет, подает ли милостыню? Она докладывает – ни грошика нищим у входа, хотя приезжает на заграничной машине, такой белой и длинной, а крестится в православном храме на католический лад! Представляешь – слева направо!
– Вот оболтус, – сочувственно заметил Сережа, хотя и не понял, в чем ошибка бизнесмена.
– Это значит – по сторонам даже не взглянет, как добрые люди крестятся. Гордыня! – провозгласил отец Амвросий. – Ладно, думаю, будешь ты у меня на людей смотреть! И в следующее воскресенье проповедь на тему «И принесите плоды покаяния»! Бабульки мои слезы утирали – так я им богатых грешников разделал! Слушают – и на бизнесмена косятся. А он стоит нос задрав, словно бы его не касается. Однако дошло – сопеть стал. И по роже видно – какая-то в нем работа умственная совершается. Тут у него в кармане мобильник вякнул. Ты не поверишь – покраснел, схватился за карман и деру из храма! Потом я бабушек своих отпустил. Он меня на самой паперти подловил, смотрит в землю, чуть ли носком туфли не ковыряет, неловко ему… Хочу, говорит, принести плод покаяния. Ну, думаю, сто рублей на храм пожертвует от щедрот. Он – в карман. Тут мне стало нехорошо – сейчас, думаю, мобильник всучит, и благодари его за эту гадость! Он-то от нее избавится, а мне его счета оплачивать! А он ключи от машины мне протягивает…
– Красивый жест! – обрадовался Сережа.