Сейчас ему повезло. Художник Эдгар говорил с ним на одном языке. И еще – так же, как и Артем, Эдгар был в этом доме наемной творческой силой, что бы ни щебетали дамы.
Потом благородное семейство расселось в креслах и на диванах, выстроенных в продуманном беспорядке. Тенор взошел на возвышение, к роялю, спел три романса – пел, кстати, от души, – и хозяйская кузина незаметно подошла к Артему, попросила начинать.
Он, играя заезжего дореволюционного фокусника с классическим «Айн, цвай, драй!», пошел по кругу. Сперва порезвился с носовыми платочками, перепугав до полусмерти дам (мышиная голова, что высунулась и исчезла, была куплена в зоомагазине, в отделе игрушек для котят), потом блеснул игральными костями, которые размножались, как по заказу. Карты у Артема тоже были маленькие, в половину обычной величины, и он не постеснялся, встав на колено, достать карточный веер из хозяйской штанины.
То есть, гонорар он отработал честно – а теперь мог быть обыкновенным гостем, просто знаменитостью, единоразово приглашенной в светский салон. И уже искал взглядом накрытый стол – ведь есть же он где-то за поворотом!
Опять пригласили тенора, а к Артему подошел художник. Он тоже испытывал удовольствие от неторопливой беседы двух мужчин, принадлежащих к одному кругу. И на вопрос о панно рассказал, кто есть кто: хозяин, его супруга, их старшая дочь с мужем, их младшая дочь с мужем, незамужняя кузина, неженатый младший брат, дети старшего брата – увы, покойного…
Артем понял, что имеет дело с кланом. Или лучше – с прайдом, потому что между хозяином и кузиной отношения были не совсем родственные, они слишком часто переглядывались, законная же супруга была, скорее всего, ровесницей мужа и большого интереса для него не представляла.
Радуясь, что скоро его время истечет и можно будет помчаться к своим, Артем не удержался и предложил Эдгару место за столиком в ресторане.
– Нет, благодарю. Я кое-кому обещал, что буду встречать Новый год здесь, – был ответ. И так прозвучал, что Артем начал обводить взглядом присутствующих дам.
И тут по огромной гостиной пронеслось – «на Южную террасу…»
Кто хотел – накинув шубы или пальто, вышел на свежий воздух, кто не хотел – остался следить за фейерверком из теплого помещения. Через пять минут наступал Новый год в Омске. Несколько человек достали сотовые телефоны, чтобы поздравить не только пиротехнически, но и словесно.
В нужную секунду по ночному небу протекли серые струи, распустились пестрые букеты, бухнуло, грянуло, озарился озерный берег, раздались телефонные звонки – омичи успели позвонить первыми. Суета длилась минут десять.