– Ничего подобного вы не знали, – возразила Натали, сердито глядя на него. – Вам же ничего обо мне не известно! А что, если мне необходимо выйти замуж и я готова ухватиться за первое же подвернувшееся предложение? Что вы тогда стали бы делать, а?
– Наверное, женился бы на вас. – Малком облокотился о стену дома. – Вы считаете, что это такая уж страшная судьба?
Натали едва сдержала смех.
– Не думайте, что я отвечу вам с той же откровенностью, с какой ответили мне вы.
– В этом нет необходимости. Вы уже рассказали мне, что собой представляете, – заверил он ее. – Сначала вы поведали, что в детстве были упрямой и взбалмошной, а потом заявили, что с тех пор не слишком изменились. – И он подмигнул Натали.
На сей раз она не выдержала и расхохоталась:
– Я так и знала, что поплачусь за свою откровенность. Теперь вам известно, почему я, дожив до двадцати четырех лет, так и не вышла замуж. Ни один мужчина не осмелился взять меня в жены.
– Двадцать четыре года не возраст. Кто знает, быть может, в вашей судьбе наступит крутой поворот.
Натали забарабанила затянутым в перчатку пальцем по подбородку, насмешливо глядя на него.
– Интересно, что вы хотите этим сказать? Что мне вдруг повезет? Или не повезет? – Она предупреждающе подняла вверх палец. – Будьте осторожны в своих высказываниях, сэр.
– Не смею вам ответить, – хмыкнул Малком.
– Гм… Наконец-то я вижу в вас первые признаки благоразумия.
И они улыбнулись друг другу в сгущающихся сумерках. Небо теперь было бархатисто-пурпурного цвета, и на нем вспыхнули первые звезды. В такой прелестный летний вечер вполне простительно поддаться сумасшествию, что он только что и продемонстрировал. Это даже забавно. Совсем другое дело – в ясный полдень сделать предложение женщине, которую знаешь от силы несколько часов. Малкому даже страшно было представить себе, что могло бы произойти в этом случае. Вряд ли они бы так тепло улыбались друг другу десять минут спустя. «Самое главное – это правильно выбрать время», – решил он.
Натали вопросительно взглянула на него, однако он отрицательно покачал головой. Глаза его задорно сверкнули.
– Нет, мисс Уиттакер, на сей раз я оставлю свои мысли при себе.
А подумал он о том, что не помнит, когда в последний раз так часто улыбался.