По выражению лица няни было видно, что эти слова ее не убедили.
– Гм… – хмыкнула она. – Что ж, пойду переодену ей чулки. Это чудо, что они не порвались, ведь они шелковые, из чистого шелка. Совершенно неподходящая одежда для ребенка ее возраста.
– А почему она надела шелковые чулки? Почему ты ей разрешила?
– Да потому, что у нее нет других! – фыркнула няня. – Веришь? Я перебирала ее белье и не нашла ни одной пары шерстяных или простых чулок – только шелковые! Я уж не говорю о платьицах, шляпках, туфельках… Никогда такой красоты я не видела! А посмотрела бы ты на ее ночные рубашки! Одна отделка стоит столько, сколько я получаю за месяц работы! Настоящее кружево, уж в чем, в чем, а в этом я разбираюсь. А сами рубашки – из муслина. И это у ребенка, которому вся эта одежда на следующий год уже будет мала! – Няня неодобрительно покачала головой.
– Странно, – прошептала Натали, испытывая какую-то тревогу, и, подавив ее, быстро заговорила: – Но в конце концов, лорд Малком богатый человек. Почему бы ему не купить своей единственной дочери все самое лучшее?
– Если хочешь знать мое мнение, это пустая трата денег, – изрекла няня и пристально взглянула на Натали. – Будь осторожна, девочка.
– Я? – Натали с досадой почувствовала, что краснеет. – А какое это имеет отношение ко мне?
– Вот-вот. Напоминай себе об этом время от времени.
С этими словами няня быстро вышла из комнаты, чтобы заняться переодеванием Сары. Натали смотрела ей вслед, раздраженно постукивая ногой. Она вовсе не собиралась кидаться на защиту лорда Малкома. Само как-то получилось. И нечего няне – да и вообще кому бы то ни было! – напоминать ей о том, что она должна быть начеку. И вообще, если няня высказывает свое мнение в завуалированной форме, так почему тогда она не может этого сделать?
«Будь осторожна»… Как же! Никакая опасность ей не грозит! Абсолютно никакая.
Малком тихо постучал и открыл дверь просторной детской комнаты. В дальнем конце ее стоял письменный стол. За ним, низко склонившись, сидела Сара и что-то рисовала, а Натали стояла за ее спиной и внимательно наблюдала за своей питомицей. Карандаш казался огромным в маленькой ручонке. Девочка крепко держала его и медленно, с огромным старанием, водила им по бумаге. Услышав, что дверь открывается, Натали подняла голову, но Сара даже ухом не повела, всецело отдавшись своему занятию. Натали встретилась взглядом с Малкомом, и лицо ее озарилось улыбкой, присущей лишь ей одной: милой, застенчивой и ласковой. Она показалась Малкому не похожей на себя, сейчас она была красивее, мягче. Сначала он никак не мог понять причины, и вдруг его осенило: он впервые видит ее без шляпки.