Сев за руль, он несколько секунд прислушивался к беспорядочным и гулким ударам своего сердца. Это было ненормальным. Сколько бы врачи ни говорили ему, что у него сердце молодого человека, он знал, что что-то не так.
Он выехал на шоссе и, медленно объезжая площадь, влился в движение. Затем Бенто свернул направо, на Авенида Рио Бранко, чтобы выехать на набережные.
В течение года он жил на руа до Кортуме, в конце тупика в когда-то аристократическом, а теперь простонародном квартале. Он снимал комнату в пришедшей в упадок квартире, основными нанимателями которой были милые люди, носившие фамилию Моарес. Хосе Моарес, тридцати шести лет, работал бухгалтером на обувной фабрике в Тижуке; его жена Марианна, красивая, полная, что называется в теле, тридцатилетняя брюнетка, не работала и воспитывала их шестилетнего сына Жоао.
Бенто Итикира хорошо с ними ладил. Они, как и он, были людьми из народа, рабочими, пролетариями. Говорили на одном языке и о многих вещах думали одинаково.
Он быстро доехал до трущоб Сан-Кристово. Босоногие мальчишки гоняли по шоссе мяч, совсем не обращая внимания на ругательства водителей, требовавших освободить дорогу. Не очень охотно, но довольно безропотно они уступали дорогу только трамваям, безликим й тяжелым.
Бенто завел «форд» в тупик и поставил его возле облезлой стены. Марианна Моарес развешивала белье на старинном, все еще красивом балконе из кованого железа, опоясывавшем дом по всему периметру второго этажа.
Взяв из отделения для перчаток белый конверт, Итикира сунул его в карман, вышел из машины и тщательно запер дверцы, опасаясь мальчишек, хладнокровно пытавшихся открыть их. Маленький Жоао, державшийся за юбки матери, громко окликнул его. Бенто помахал ему рукой, ответил на улыбку Марианны и вошел в дом. Подъезд был темным, и в нем постоянно стоял тошнотворный запах разлагающихся помоев. Бенто часто спрашивал себя, почему Санитарная Комиссия не займется этим, но, очевидно, сделать в этом квартале хоть что-нибудь ей было явно не по силам.
Он поднялся по темной лестнице со скользкими ступеньками и открыл дверь своим ключом. Марианна, свежая и аппетитная в своем слишком тесном платье, ждала его в коридоре.
– Вы не забыли, что встречаете Рождество вместе с нами? – спросила она с улыбкой. – Вы нам обещали.
Итикира погладил по щеке мальчика, ухватившегося за полу его пиджака.
– Ну, что вы! – ответил он. – Я не мог забыть этого.
В квартире откуда-то донесся запах сладостей. Он прошел к себе и заперся. Комната, в которой жил Бенто, была довольно большой, стеклянная дверь, противоположная входной, вела дальше на балкон. Обои на стенах, грязные и сальные, в некоторых местах были прорваны. Железная кровать в хорошем состоянии, стол, два стула, туалетный столик с умывальником, платяной шкаф – вот и вся обстановка этого угрюмого жилища. Единственной роскошью было старинное кресло с проступавшими сквозь ткань обивки пружинами.