— Надеюсь, вы не простудились, — деловито трещала миссис Найт. — Вам бы следовало принять горячую ванну. И, по-моему, выпить чистого виски. Да, да, это предотвратит простуду!
Миссис Найт не могла похвастаться тонкими, как у дочери, точеными чертами. Лицо у нее было широкое, курносое, а голос Надтреснутый, громкий. Она принадлежала к грубым натурам и любила возмущаться малейшим отступлением от норм морали, однако глаза ее так удивленно и по-детски наивно смотрели на мир, Что каждому было ясно; эта женщина, как и многие, подобные ей, часто теряется и не знает, чего держаться в жизни.
Впрочем, когда дело касалось вопросов мелких, практических, она ничуть не терялась. Она заставила меня проглотить два наперстка неразбавленного виски, после чего решила, что надетых на меня одеяний недостаточно, и послала Шейлу еще за одним спортивным костюмом викария.
— Он наверху, у себя в кабинете. — Миссис Найт говорила о муже с обожанием и каким-то поистине детским преклонением, благоговейно выделяя местоимение «он». — Шлифует свою завтрашнюю проповедь. О, он всегда шлифует свои проповеди! Он спустится к чаю, если успеет к тому времени кончить, а если нет, то я, конечно, не стану ему мешать.
Чай пить мы сели у камина; все было очень вкусное, ибо миссис Найт знала толк в еде. Она считала, что у всех должен быть такой же аппетит, как у нее, и стала корить дочь за то, что та не уделяет достаточного внимания поджаренному хлебу с медом. А я глядел на Шейлу, пока миссис Найт уговаривала ее. Мне почему-то приятно было видеть ее дома, расположившейся у камина. Только при матери она все время молчала, но это, было не удивительно, поскольку миссис Найт говорила не переставая, громко, на всю комнату. Однако молчание Шейлы объяснялось и чем-то другим — во всяком случае, это не было ироническое молчание человека, следящего за беседой со стороны.
Я решил, что самое лучшее — подольше задержать внимание миссис Найт на материальных благах жизни, а потому всячески расхваливал дом, его местоположение, гостиную, где мы сейчас сидели. Мои слова встретили энергичную поддержку миссис Найт.
— Для нашей небольшой семьи он идеален, — сказала она. — Я только вчера говорила об этом нашей соседке, миссис Лейси. Ты знаешь, Шейла, что ей взбрело в голову? Я бы не поверила собственным ушам, если б за двадцать лет не наслушалась ее болтовни. Конечно, Дорис Лейси большая моя приятельница, и я к ней прекрасно отношусь, а она, я уверена, ко мне, — пояснение это было вставлено для меня, — но она способна сказать все, что ни взбредет в голову! И, уж конечно, она не соображала, что говорит, а даже она не могла бы сказать такое, если бы хоть минуту подумала. — По мере того, как гнев миссис Найт возрастал, она все больше повышала голос. — Так вот, представь себе, она заявила, что у нас в доме