– Легко – не значит верно, – холодно ответил Поляков. – Слишком много допущений! Слишком много совпадений! И прежде всего – то, что агент, находившийся на пароходе, шедшем в Энск, попал именно в Мазуровку. Никто не мог знать, что пароход затонет точнехонько около этого села. Никто не мог знать, что агент не погибнет во время бомбежки. Никто не мог знать, что кому-то из жителей Мазуровки удастся спасти его. И с ним немедленно входит в контакт брат резидента… Что же получается? Сидят себе немецкие агенты в Мазуровке и Камышине, передают иногда донесения шпионские, горя не знают и в ус не дуют, и вдруг на них сваливается посланный в Энск через Сталинград резидент, которому они должны оказать всемерную поддержку? Да нет, чепуха. Таких невероятных совпадений не бывает! К тому же в сталинградской бойне выжить шанс был не просто ненадежный, а никакой. Глупо посылать человека почти на верную смерть, чтобы потом, кружным путем, довести его до Энска!
– Кружной путь иногда самым ближним оказывается, – покачал головой Храмов. – Но я с тобой согласен – совпадений слишком много. Вот почему я не верю, что агент изначально находился среди раненых, взятых на «Александра Бородина». Другое дело, если он оказался потом среди спасшихся из Мазуровки!
– Ну да, – едко бросил Поляков. – И это Ольга Аксакова. Потому что у нее дядька погиб в наших, с позволения сказать, застенках, и мать сейчас в Пезмолаге…
Он осекся на мгновение, поняв, что, по идее, не должен был знать, где находится Александра Аксакова. То есть никак не должен!
– …или в Мордовлаге, или еще каком-нибудь другом лаге бревна на лесоповале ворочает или землю копает, – договорил почти без паузы. «Ч-черт… Знает Храмов, где находится Александра, или нет?» И сразу же продолжил: – И Ольгу, конечно, вербанули там же, в Мазуровке. Варвара Савельевна в благодарность за то, что спасла Ольге жизнь, заставила ее стать немецкой агенткой, которую потом со всеми предосторожностями, провалив ради нее укрепленную, законспирированную резидентуру Камышина, начали спешно внедрять в Энске. Зачем, скажи, пожалуйста? Яд в госпитальный борщ подливать? Или выспрашивать у раненых, как дела на фронте? В каком направлении намерены наступать наши войска? Полный бред. Неужели ты не понимаешь, что это бред?
– Несколько минут назад, – начал Храмов, – я выразился следующим образом: «Я бы сказал, что это Ольга Аксакова». Бы , понимаешь? Сказал бы, но не говорю. Потому что все твои доводы очень разумны, я и сам так же думаю. Согласен, это не Ольга. Это не медсестра и не врач, не санитарка. Это не член экипажа «Александра Бородина». И те и другие известны наперечет, они все друг друга знали, они два месяца провели на СТС. Это – величины постоянные. Но есть одна переменная. Раненые! Их погрузили на транспорт в Сталинграде. Прошло не больше двух суток, прежде чем они оказались в Мазуровке. Они еще не успели присмотреться друг к другу, сестры и врачи их еще не успели узнать. К тому же половина медсостава погибла, документы сгорели. Этот человек легко мог выдавать себя за раненого.