Допросы Валинова были почти формальными действиями. Он получил закалку инквизитора, идеологическую обработку и богатый опыт. Традиционные методы вряд ли могли сломить его волю. Персонал Мимаса с угрюмой деловитостью продолжал работу, прерываясь только для того, чтобы задать вопросы. На кого работал Валинов? Что связывало его с Гаргатулотом? Зачем ему понадобился том «Codicium Aeternum»? В конце концов, настало время переходить к следующей стадии, одобренной самим лорд-инквизитором.
Экспликатор Риггенсен принадлежал к небольшому персоналу псайкеров, разум которых сочли достаточно крепким, чтобы развивать и совершенствовать найденный у них дар. Их отдали под начало Ордо Маллеус. Риггенсен был телепатом: под руководством инквизитора Котеаца он учился использовать свою силу, чтобы проникать в мысли упорствующих пленников. Немногочисленных мужчин и женщин, обладавших подобными способностями, присылали на Мимас добывать необходимую информацию из мыслей самых стойких заключенных Ордо Маллеус.
Камеры наблюдения, установленные в комнате дознавателей, передавали изображение в крошечную смежную комнату. Большое окно соединяло оба помещения, и сквозь него был виден обнаженный Валинов, сидящий в пустой камере. Экраны на стенах повторяли это изображение в разных ракурсах, еще несколько мониторов отображало данные о физическом состоянии пленника. На стенах комнаты наблюдения висели обереги против демонических и экстрасенсорных воздействий, выполненные в виде благочестивых текстов и печатей чистоты. Риггенсен под охраной двух вооруженных сервиторов просматривал записи предыдущей психологической атаки. Он был не первым экспликатором, которому достался столь психически неподатливый пленник.
Двое дознавателей следили за физическим состоянием Валинова и поддерживали связь со штаб-квартирой инквизиторов на Энцеладе. Несмотря на то, что самые яркие личности Ордо Маллеус находились на передовой или были на пути к Оку Ужаса, во дворце на Энцеладе не утихала деятельность. Оставшиеся там инквизиторы следили за происходящим на Мимасе дознанием.
— Снимайте защиту, — произнес Риггенсен, и дознаватель рядом с ним отключил встроенные в стены обереги.
Риггенсен прикрыл глаза и мысленно устремился вперед. Камера виделась ему унылой; в ней пульсировала перенесенная боль, и стены были покрыты многовековой кровью. Валинов представлялся мысленному взору сложным живым узлом с тонким, но алмазно твердым стержнем упрямой решительности. Риггенсен и раньше ощущал несгибаемую волю пленника и всегда знал, что именно ему предстоит попытаться ее сломить. И еще экспликатор был уверен, что потерпит неудачу. Но до уничтожения пленника надо было воспользоваться любым шансом получить как можно больше информации, и Риггенсен, возможно, был последней надеждой Ордо Маллеус расколоть Валинова.