– Мы правильно идем. Видишь – малый алтарь?
– Вижу, – угрюмо пробормотал Дар-Теен, – ты говорил, что дойдем за пять дней.
Синх только развел костлявыми руками.
– Но, Дар-Теен, неужели ты не заметил, что я сделал крюк и обошел болото? Которое бы мы с тобой не прошли?
– Ты уже бывал здесь, да?
Полоски на лице Элхаджа выстроились горизонтально земле, что должно было означать выражение крайней безмятежности.
– Во сне. Я все это видел в своих снах, Дар-Теен, и у меня нет причин не верить тем знакам, которые посылает мне Шейнира. Ну же, пойдем… время…
– Знаю, время настало.
Дар-Теен неохотно поднялся с гнилого пня, на котором сидел все это время. Удивительное дело – чем дальше они продвигались на юг, к Храму, тем больше ийлур уставал. И подумать только, ведь пока шел по северным лесам, сил было куда больше. А Элхадж словно почувствовал родную землю, или земля с охотой принимала своего сына. Бодро трусил впереди, то и дело оглядываясь и понукая ийлура ускорить шаг. Напрочь позабыл о своем пораненном плече; ийлур даже заподозрил, что синх ухитрился наесться целебных трав и порез уже затянулся. Порой Элхадж уходил вперед, и Дар-Теен уже не раз подумывал – как было бы хорошо, если бы ящерица исчез и не вернулся…
Хотя конечно же думать так было неправильно. Обещал ведь Лиэ-Нэсс и элеану, что доведет ящерицу до Храма.
И синх всегда возвращался. Иногда с пустыми руками, а иногда с травами и корешками, которые потом подолгу перебирал во время очередного привала и рассовывал по матерчатым мешочкам, которых наделал из рукавов собственного одеяния.
– Зачем это тебе? – как-то поинтересовался Дар-Теен.
Он подошел к охапке колючек, осторожно поворошил их и едва не отшатнулся, когда увидел перед собой разъяренного и оскалившегося синха.
– Не трогай! – Элхадж сорвался на визг. – Не твое – так и не лезь!
– Ну, ты… – Дар-Теен хотел было как следует тряхнуть зеленого уродца, чтобы напомнить о том, кто здесь сильнее, но потом махнул рукой. Недолго уже осталось, Шейнира с ним, с Элхаджем… Еще несколько деньков – и разбредутся в разные стороны.
Тут синх опомнился и виновато прижал к груди скрещенные пальцы.
– Дар-Теен, прости. Сам не знаю, что на меня нашло.
– Я тоже не знаю, что на тебя нашло, – буркнул ийлур, – но лучше бы ты держал себя в руках, а то, не ровен час, и на меня накатит нечто подобное. А кулаки у меня тяжелые.
…После этого случая они почти не разговаривали. Разве что только Элхадж по-прежнему убегал вперед, возвращался и укоризненно смотрел на медленно бредущего ийлура. Дар-Теен тогда прибавлял шагу, но через час-другой снова начинал чувствовать, как ему тяжело в этих Диких землях. Было жарковато и очень душно. Ийлуру постоянно хотелось пить, и он специально нес кипяченую воду во фляжке, то и дело отхлебывая…