Сквозь задернутые шторы владыка частенько наблюдал, как бравый милиционер меряет шагами монастырские дорожки, присматривается, вынюхивает. Тит доложил, что «легаш» подолгу разговаривает с садовником Богованей. Ни к чему доброму такая дружба не приведет.
Сегодня владыке предстояла важная встреча внутри монастыря. Настоятель Нектарий доложил, что схимник Феодор хочет о чем-то рассказать епископу, и около полудня обещал проводить к затворнику в «печору». Владыка никогда не разделял восторга своей паствы перед «старцами». Да и официальная Церковь всегда с осторожностью воспринимала деятельность этих подвижников и пророков, слишком независимых от воли правящих иерархов и оттого неудобных и даже опасных.
Дверь в покои скрипнула, и легкой походкой в комнату вошел отец Нектарий. Он выглядел неожиданно повеселевшим, словно встреча со схимником добавила ему сил.
– Пойдемте, ваше Преосвященство, отец Феодор «в духе» и ожидает вас, – со скромной радостью сообщил отец Нектарий.
Путь в «печору» начинался позади старинной часовни. Она, как замок, прикрывала спуск в глубокое подземелье, напоминавшее сумрачный кирпичный каземат. Узкий коридор упирался в деревянную дверь. Раз в сутки на кирпичном выступе у двери схимнику оставляли немного воды и хлеба. Но уже несколько лет старец жил «не снедая»; воду и хлеб лишь меняли на более свежие.
Отец Нектарий осторожно отворил тяжелую дверь, и владыка ступил в тесную земляную камеру. Затворник поднялся навстречу гостю. В иссохших ладонях старца подрагивала горящая свеча. Крест-голгофа на куколе Феодора и церковнославянские письмена смутно белели во мраке «печоры».
Чувствуя непривычную робость, владыка Валерий подошел под благословение, низко склонившись, коснулся губами ледяной костлявой ладони, ощутив едкий запах старости. Такой заводится в сундуках с давно не ношенной одеждой. Владыка невольно подергал носом, прикидывая, каково старцу почти полтора десятка лет не покидать «печору».
– Здравствуй, радость моя, – в голосе старца тонким ледком прозвенел укор.
От доверенных людей владыка Валерий знал, что старец не выходит из «печоры» и не общается ни с кем из братии. Но в делах обители затворник проявлял подозрительную осведомленность, словно все, что происходило в монастыре и в округе, этот «жилец могилы тесной» знал по духу. Верно сказано: чтобы прослыть пророком, иногда достаточно быть пессимистом.
– Здоровы ли вы, отче? – вкрадчиво приступил владыка.
– Здоров, слава Богу, – глухой старческий голос шел, словно из тесной глубины, – только одним здравием рад не будешь, особенно ныне.