– «Психом», – поправил профессора бесплотный голос. – Не отставай от жизни. Мы – последнее поколение психотехников. Все, кто моложе нас, – «психи». Это значит, что они могут действовать наперекор чему угодно.
– А случайно уничтожить фактор фатума невозможно? – повернувшись к Воронину, спросил сэнсэй. – Ты как специалист по времени должен это знать.
– Ни один известный науке психотехник на сегодняшний день такими способностями не располагает, – отрезал профессор. – До сих пор предсказание оставалось единственной надеждой. Из всех твоих учеников перспективнее всех Ксения. Она единственная из выпускников имеет шанс обнаружить фактор фатума самостоятельно. Но и она еще не завершила обучение.
– В предсказании говорилось «ученики», а не «выпускники», – возразил незримый собеседник. – Учитывая, что фактор фатума уже активизировался…
– В любом случае убрать фактор ей не по силам, – парировал Воронин. – Пока что он локализован на Дальнем Востоке. Если последняя для России война начнется, то ее причина – там. Боюсь, что вскоре мы окажемся насильно втянуты в японо-британскую.
– Провокации на границе… – пробормотал себе под нос Поликарп Матвеевич. – И снова Ксения. Господи, как все завязано.
– Кто-то тут еще жаловался на обилие случайностей, – заметил Сергей Владимирович. – Может, конечно, это начинается паранойя, но, пока я не увижу в будущем привычного веера вариантов, любая случайность будет для меня проявлением фактора фатума.
– Значит, мы должны надеяться на чудо… – устало произнес собеседник Архипова и Воронина. – На внезапные озарения, чьи-то сверхвозможности и божественное вмешательство. Напомните мне в конце недели, чтобы я отстоял молебен.
– Наш общий сэнсэй четко видел развилку, – уловив зарождающийся негатив, высказался Поликарп Матвеевич. – Не имеет смысла отчаиваться и бросать начатое, тем более что мы уже не на половине пути, а в самом финале.
– Знаменитое архиповское упрямство. – Воронин изобразил на лице улыбку, которая, впрочем, не обманула никого из беседующих. – Вопреки так вопреки. А если России и суждено погибнуть, так мы постараемся, чтобы она сопротивлялась до последнего и выглядела по возможности достойно.
Протектору Калифорнии было не до нас. Очевидность этого утверждения доказывали толпы курьеров, встретившихся на пути в его дворец. К слову о дворце – столь эклектичного архитектурного решения мне еще не доводилось встречать. Вроде как все детали европейские, оформлены по европейским канонам, но все равно – было в нем что-то такое, отчего на ум сразу приходил токийский дворцовый комплекс. Причина ассоциации нашлась не сразу. Мне пришлось покопаться в памяти и вспомнить фотографический альбом из кабинета Поликарпа Матвеевича. Башня для дальновидения характерных форм! Что-то похожее вроде бы стояло и в Париже.