По тротуару неторопливой расхлябанной походочкой шел смуглый молодой человек в мятых вельветовых брюках и бежевом свитере. Он никуда не спешил и поддавал ногой пустую банку из‑под пива. Проходя возле голубой машины, он неловко поддал свою банку, и она скатилась с тротуара. Пружинистой, танцующей походкой брюнет сошел на мостовую рядом с хозяином неисправных «Жигулей», как‑то неуловимо взмахнул рукой и снова выкатил банку. Я следила за его грациозными движениями, но какой‑то внутренний толчок заставил меня перевести взгляд на человека в приметных брюках. В его позе что‑то неуловимо изменилось. Он так же стоял, зарывшись в мотор своей машины, но стоял как‑то безвольно обмякнув. Он не стоял, а лежал, навалившись грудью на мотор. Я не так часто видела мертвых людей, но внутренний голос сказал мне, что этот человек мертв. Я лихорадочно завертела головой в поисках грациозного брюнета, но его и след простыл.
Что делать? Я покрылась испариной от страха и волнения и поскорее побежала прочь. Сердце билось как зверь в клетке. Эти подозрительные брюки и машины стоят всегда то рядом с моим домом, то с офисом… И похоже, что убийства, кроме меня, никто не заметил. Я остановилась и решительно повернула назад, надо вернуться. Но, выйдя из‑за угла, я застыла в полной растерянности: улица была пуста, никакой машины и уж тем более — никакого покойника. Что же, мне это все померещилось? До сих пор я не страдала галлюцинациями. Что же, он сам сел в машину и уехал? Интересный покойник, подвижный и технически грамотный. Я начала сомневаться в своем рассудке.
Но самое интересное было еще впереди. Вечером мне позвонила знакомая, Л и ля Свитская, и с нескрываемым интересом спросила, растягивая слова в своей обычной манере:
— Татьяна, у тебя что, новый роман?
— С чего ты взяла?
— Ну, с кем это ты была в воскресенье в машине?
— В какой машине? — Сердце у меня тревожно забилось от неясного предчувствия.
— Ну я не помню в какой, в синей или в зеленой… Ты меня еще марку спроси, я в них не разбираюсь… Я свою‑то трудом запомнила, только по мужу и узнаю… Но тебя‑то я точно разглядела, мы на переезде рядом стояли…
— Да не тяни ты, Лилька! — С Л и лей разговаривать — это, доложу я вам, мука мученическая. — Не тяни! На каком переезде?
— Ну, как на каком? Мы на дачу ехали. Переезд возле Репина, мы рядом, с тобой стояли, я тебе мащу‑машу, а ты на меня посмотрела, как будто первый раз видишь… И такой мужчина интересный за рулем был! Кто это?
Вспомнив интересного мужчину, Л и ля слегка оживилась, даже говорить стала быстрее.