– Приятно слышать. А как остальные члены семьи?
– Мы не очень-то общаемся. Особенно с единственным братом Херберта. Херберт – имя моего мужа. Это настоящий фашист. Они с женой поселились этажом выше и постоянно покупают импортный апельсиновый сок в банках. Только представьте: этот садист вечно оставляет использованные банки на нашей лестничной площадке, чтобы поддразнить Роберту. А его жена уверяет, что на последних выборах он голосовал за республиканцев. Чего можно ожидать после этого?
Ксавьера поцокала языком и снова потрепала Мону по руке.
– О, как я вас понимаю!
Но тут как раз подошла их очередь. Ксавьера поставила сумку на ленту конвейера и жестом показала Уорду, чтобы он шел первым. Тот благополучно миновал арку. Настала очередь Ксавьеры. Один охранник глянул на нее маслеными глазками, в которых откровенно читалась похоть. Он слегка толкнул локтем своего напарника. Тот моментально понял, что от него требуется, и незаметно нажал на контрольную кнопку. Детектор загудел. Ксавьера вздохнула: вечно одна и та же история!
– Придется вас проверить, мадам, – осклабился охранник, нацеливая на Ксавьеру ручной металлоискатель.
– С удовольствием, – ответила она и подмигнула Уорду.
Тот смерил охранника негодующим взглядом, подмигнул в свою очередь Ксавьере, отошел на несколько шагов в сторону и вынул из кармана миниатюрный фотоаппарат.
– Эй, что за шуточки? – насторожился второй охранник.
– Мой друг решил запечатлеть на прощание мой светлый образ, – объяснила Ксавьера. – И если вы позволите себе лишнее, ваше начальство и ваши жены получат снимки. Так что, пожалуйста, без рук!
Охранники неохотно оставили добычу. Мона была в неописуемом восторге.
– Блеск да и только! Как красиво вы это проделали! Все трое подошли к выходу на взлетно-посадочную полосу.
– Глядя на витрину овощной лавки, – сказала Ксавьера, – кто-нибудь может подумать, будто хозяин выстраивает фрукты и овощи пирамидкой, чтобы они радовали глаз, тогда как на самом деле он заботится только о своей выгоде. Так легче заметить, если кто-нибудь осмелится стащить плод. Так что для него это – не проявление любви к прекрасному, а средство самозащиты.
– Все равно это было незабываемое зрелище, – не унималась Мона. – Настоящий спектакль. Я горжусь знакомством с вами, Ксавьера. Погодите, я еще расскажу вам о моей дочери.
– У вас есть дочь?
– Ее зовут Синтия. Она работает в системе социального обеспечения и втюрилась в человека из Пуэрто-Рико.
– В парня или девушку?
– Парня. Но у них нет будущего. Его доход составляет только тысячу двести долларов в неделю.