Рони, дочь разбойника (Линдгрен) - страница 28
Сперва она рассмеялась, но когда почувствовала, что не может пошевелиться, ей стало не до смеху. Сколько она ни дергала ногу, сколько ни вертела ею, освободиться ей не удавалось. Вдруг до ее слуха донесся какой-то невнятный гул, идущий, как казалось, прямо из глубины образовавшейся снежной ямки. Она не сразу поняла, что это за звуки, однако потом увидела целую толпу лохматых тюх, которые вылезали из-под снега. Их легко было распознать по широким выпуклым задам, маленьким сморщенным мордочкам и всклокоченным волосам.
Обычно лохматые тюхи бывали настроены миролюбиво и ничего злого не делали. Но те, которые стояли вокруг, уперев в нее свои тупые взгляды, были явно чем-то недовольны. Они, не переставая, что-то бормотали и тяжело вздыхали, а потом один из них строго сказал:
– Почемуханцы онаханцы этоханцы сделалаханцы?
И тут же все остальные подхватили:
– Почемуханцы онаханцы этоханцы сделалаханцы? Сломалаханцы нашуханцы крышуханцы… Почемуханцы?
Рони поняла, что угодила ногой в их подснежный дом. Лохматые тюхи строили себе такие домики, если не находили подходящего дупла.
– Я не нарочно, – сказала Рони. – Лучше помогите мне вытащить ногу.
Но тюхи только тупо глядели на нее, да пуще прежнего тяжко вздыхали.
– Зачемханцы пробилаханцы ногойханцы нашуханцы крышуханцы?
Тут Рони потеряла терпение:
– Да помогите же мне выбраться отсюда!… Но тюхи то ли не слышали ее, то ли не понимали, что она говорит. Они всё так же тупо глядели на нее, а потом поспешно убрались в свое подземное жилище. И до Рони долго еще доносилось оттуда их сердитое бормотание. Но вдруг звуки эти превратились в ликующие крики, словно тюхи чему-то обрадовались.
– Вотханцы хорошоханцы! – весело тараторили они. – Колыбельханцы качаетсяханцы!… Какханцы хорошоханцы!
И Рони почувствовала, что ей на ногу что-то повесили, что-то тяжелое.
– Нашаханцы малюточкаханцы хорошоханцы висит-ханцы! – вопили лохматые тюхи. – Люлькаханцы качаетсяханцы! Разханцы ужханцы ееханцы паршиваяханцы но-гаханцы пробилаханцы нашуханцы крышуханцы, тоханцы пустьханцы качаетханцы люлькуханцы.
Но Рони вовсе не хотела лежать на снегу и качать этого глупого тюхонка. Она снова попыталась высвободить ногу, дернула ее изо всех сил, но ничего не получилось. Тюхи ликовали:
– Вотханцы теперьханцы нашегоханцы малюткуханцы покачиваютханцы какханцы надоханцы!
В лесу главное ничего не бояться, это Рони слышала с детства, и она очень старалась этому научиться. Но иногда не бояться не получалось. Вот, например, теперь не получалось, и все. Подумать только, а вдруг ей так и не удастся высвободить ногу, и она останется лежать на снегу. Тогда она ночью замерзнет. Она видела, что над лесом собираются черные тучи, – значит, снова повалит снег, много снега. И он засыплет ее. Окоченевшая, бездыханная, будет она лежать под снегом, да еще эта люлька, подвешенная к ее неподвижной ноге, словно гиря. И только по весне, когда растает снег, Маттис найдет свою бедную дочку, замерзшую в зимнем лесу.