Раздался зуммер, на связи был Костоправ.
— Дистанция 1500 метров . Скорость Расколова — 160 в час. По-прежнему идут в четыре ряда. Какое будет решение?
— Еще раз свяжись с этой сволочью и предупреди о последствиях. Скажи ему, что если не уступит дорогу, сомнем и скажем, что так и было.
— Бесполезно, пьян в дупль… 900 метров , напоминаю: критическая отметка — 500. Жду приказа.
Трубин лихорадочно просчитывал варианты.
— Ах, черт…Надеюсь, твои ПТУРы (противотанковые управляемые ракеты — прим. авт.) еще не заржавели? — кажется, полковник наконец принял какое-то решение.
— Как звери, только и ждут, кого бы схавать…До вас 750… Между прочим, захватывающее зрелище, только чертовски глупое.
Из автомобиля-лидера по громкой связи раздался голос старшего офицера:
— Товарищ полковник, дистанция опасно сокращается, боюсь, ситуация может стать неуправляемой…Разрешите выехать навстречу и…торпедировать этих полоумков…
— Возможно, ситуация и может стать неуправляемой, но только не у нас, — президент двумя руками поправил на голове ондатровую шапку. — Сейчас увидим, кто кого…
Трубин совершенно механически повторил жест президента, но тут же, словно устыдившись, снял с головы шапку и положил на колени. Поднес к губам микрофон радиотелефона.
— Слышь, майор Костоправ, прищеми, пожалуйста, Расколову хвост, но так, чтобы всем было радостно…Прошу тебя, погрей мне душу…
Время для полковника как будто остановилось. Секунды превратились в вечность. И когда наконец раздались, один за другим, четыре разрыва, все его существо напряглось, со лба струйками полился пот. Поднятое взрывной волной снежное облако какое-то время парило над полем, а когда оно осело, все увидели, мягко говоря, не совсем заурядное зрелище. Под звездным небом, по обеим сторонам дороги, вздыбились хаотично разбросанные машины, которые напоминали искореженные танки, подбитые под Москвой героями-панфиловцами. Один «линкольн» лежал на крыше, другой, пробороздив широкую снежную борозду, замер на боку. «Роллс-Ройс», в котором находился Расколов, встав на попа, представлял собой жалкое зрелища. У него были оторваны двери, сорвано правое крыло, пуленепробиваемые стекла выбиты до последнего сантиметра. Больше всех досталось джипу и тяжелой «ауди»: видимо, в них тоже попали осколки ракет, выпущенных из вертолета — две кучи металлолома чернели на взбитом взрывами снегу…Из «линкольна» выбрался человек, но он не мог стоять на ногах и почти висел на распахнутой дверце…
Все, кто находился в машинах президентского кортежа, слышали, как вертолетный движок будоражит ночь, как по днищу бьют осколки потревоженного взрывами асфальта и машин, угодивших под залпы Костоправа.