Когда он затих, и когда пули больше не донимали лобовое стекло, Бронислав подхватив лежащий рядом автомат, и, ощущая бездонную опустошенность, вылез из машины. Ноздри его щекотал резкий запах крови, но в грудь уже лился морозный, покалывающий бронхи воздух.
— Ты где, Демьян? — позвал он брата. — Кто это стрелял?
— Я здесь, иди сюда, Броня, — голос Димки исходил от «шевроле». — Тот, кто шмалял по машине, был вон за той елью, я видел, как оттуда велся огонь…Видимо, кому-то, кроме нас, Клык, был поперек горла и его убрали… А я убрал того, кто стрелял в Клыка…Он там лежит, за деревом…На, брат, сделай глоток, — Димка протянул бутылку.
Водка была ледяная и потому пилась легко. Отдышавшись, он закурил, делая затяжку за затяжкой.
Димка положил руку ему на плечо.
— Садимся в машину и рвем отсюда к чертовой матери.
Бронислав смотрел на огонек зажатой в ладони сигареты и через нее ощущал бешеное сердцебиение. В голове еще прыгали огненные чертики.
— Ты прав, на сегодня все куплеты спеты и всем пора разбегаться.
Но когда они уже садились в машину, Димка вдруг сказал:
— Что-то там подозрительно тихо.
— Ты хочешь туда вернуться?
— А ты?
— Нет, не хочу, но… Впрочем, возможно, ты прав и нам надо все же это сделать. Мне меньше всего хочется быть нянькой для Фердинанда, но дядьку жалко… Мы должны сами удостовериться и забрать его оттуда…
Они направились в сторону дороги. Улица была пустынна, вяло догорал джип, а за ним, в метрах ста пятидесяти, чадил грузовик.
Дом Арефьева напоминал застрявший во льдах огромный пароход. Но что удивительно, почти во всех окнах горел свет.
— Не пойму, чем тут пахнет, — Димка втянул в себя воздух и потер кончик носа.
— Так пахнет нервно-паралитический газ «Черемуха», — сказал Бронислав.
— У меня после контузии что-то стало с обонянием…Ну что, Броня, взглянем на дело рук человеческих.
Они пересекли по диагонали дорогу и через пробоину в заборе вернулись во двор.
— Я думал, здесь все будет усеяно трупами, — Димка, крадучись, шел впереди, вдоль забора.
— У них в уставе — никого из своих на поле брани не оставлять.
Обогнув угол дома, они подошли к крыльцу. Возле него, уткнувшись лицом в снег, лежал человек и они увидели на нем милицейскую форму, поверх которой был надет армейский бронежилет.
Шедова они нашли на лестничной площадке, между вторым и третьим этажами. Он лежал на боку, в луже крови. Димка нагнулся и провел пальцами по глазам, затем взяв за руку и ощутил морозную затверделость. «Глок» Шедова находился рядом с хозяином, тут же пустая обойма.
Бронислав прошел по продуваемым сквозняками коридорам и попал в кабинет Арефьева. Его длинное тело, в иссеченной осколками кожаной куртке, из-под которой так неуместно выглядывал махровый халат, полулежало между креслом и столом. Близнец обратил внимание, что на панели музыкального центра еще светится красный индикаторный глазок — аппаратура находилась в рабочем режиме. И когда Бронислав, ошарашенный увиденным, хотел возвращаться, он вдруг услышал какой-то шум. Словно кто-то ворохнул кипу газет. Он осторожно приблизился к двери, взялся за ручку и в этот момент прозвучал близкий выстрел. Это было так неожиданно, что на мгновение он утратил чувство реальности. Казалось, что все происходит во сне.