- Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я пригласил вас сюда, -
сказал Ричард Стилмен спокойным тоном человека, к которому множество людей
всегда охотно приходит. - Я знаю, здесь у вас принято думать, что американцы
любят "Плаза-отель". - Он улыбнулся тепло и просто. - Но туда приезжает все
публика вшивая. - Он помолчал. - Да, теперь, при личном свидании, я хочу от
души поздравить вас с вашей замечательной статьей по поводу вдыхания пыли.
Вы не в претензии на мое замечание относительно серицита? А чем вы заняты
теперь?
Они спустились вниз, в ресторан, где старший из множества лакеев
бросился принимать заказ Стилмена.
- Вы что закажете? Я - апельсинный сок, - сказал Стилмен сразу, не
поглядев на длинное меню, написанное по-французски. - И две бараньи котлеты с
горошком. Потом кофе.
Эндрью в свою очередь дал указания лакею и с все возрастающим почтением
обратился к Стилмену. Находясь в обществе Стилмена, нельзя было не
почувствовать властного обаяния его личности. История его жизни, в общих
чертах известная Эндрью, была единственной в своем роде.
Ричард Стилмен происходил из старого массачусетского рода,
представители которого в течение многих поколений были юристами в Бостоне.
Но молодой Ричард, вопреки фамильной традиции, возымел сильное желание
заняться медициной и в восемнадцать лет убедил, наконец, отца отпустить его
учиться в Гарвард. Два года он пробыл на медицинском факультете, но вдруг
скоропостижно умер его отец, оставив Ричарда, его мать и единственную сестру
в неожиданно бедственном положении.
Надо было искать какого-нибудь способа прокормить семью, и старый Джон
Стилмен, дед Ричарда, настоял, чтобы внук бросил медицинский факультет и
пошел по традиционному пути Стилменов. Все доводы были тщетны - старик
оставался неумолим, и пришлось Ричарду вместо диплома врача, о котором он
мечтал, получить после трех утомительно скучных лет учения диплом юриста.
Затем он в 1906 году начал работать в Бостоне и работал там четыре года.
Но профессия эта была ему не по душе. С первых лет студенчества он
увлекался бактериологией, в особенности микробиологией, и в мансарде их дома
в Бикон-хилле устроил себе маленькую лабораторию, взял в помощники своего
клерка и всякую свободную минуту посвящал своей страсти. Лаборатория на
чердаке, собственно, была началом знаменитого Института Стилмена. Ричард не
был любителем. Он обнаружил не только величайшие технические способности, но
и оригинальность мысли, почти граничившую с гениальностью. И когда зимой
1908 года сестра его Мэри, к которой он был привязан, умерла от скоротечной
чахотки, он сосредоточил все свои силы на борьбе с бациллой туберкулеза. Он
заинтересовался старыми исследованиями Пьера Луи и его американского ученика
Джемса Джексона-младшего. Ознакомившись с работой по вопросу о выслушивании
больных, которой посвятил всю жизнь Лэннек, он пришел к физиологическому
исследованию легких. Изобрел новый тип стетоскопа. Имея в своем распоряжении
очень ограниченную аппаратуру, он предпринял первые попытки получения
сыворотки крови.