Когда Мэри поднялась, взгляды всех членов совета обратились на нее с
заметным любопытством. Несмотря на то, что она волновалась и не сводила глаз
с Гоппера (ни разу не взглянув на Эндрью), у нее был вид вполне здорового человека.
- Мисс Боленд, - обратился к ней Гоппер, - прошу вас сказать нам
откровенно, были ли вы чем-нибудь недовольны во время своего лечения в "Бельвью"?
- Нет, напротив, очень была довольна.
Эндрью сразу понял, что Мэри предварительно научили, как надо отвечать.
Она говорила с настороженной сдержанностью.
- Вам не стало хуже?
- Наоборот. Мне лучше.
- Что же, вас там лечили именно так, как обещал вам доктор Мэнсон во
время первого разговора между вами, происходившего... постойте... да,
одиннадцатого июля?
- Да.
- Разве это существенно? - спросил председатель.
- Я больше не имею вопросов к свидетельнице, сэр, - быстро сказал
Гоппер. И, когда Мэри села на место, он умилостивляющим жестом протянул обе
руки к судьям за столом.
- Джентльмены, я беру на себя смелость утверждать, что лечение,
проведенное в "Бельвью", являлось, собственно, идеей доктора Мэнсона,
осуществленной другими лицами.
Я считаю, что профессионального сотрудничества в том смысле, в каком
предусматривает его закон, между Стилменом и доктором Мэнсоном не было. Я
прошу, чтобы вы выслушали показания доктора Мэнсона.
Эндрью встал, остро сознавая, что все глаза устремлены на него. Он был
бледен, лицо у него вытянулось. Он ощущал внутри холод и пустоту.
Гоппер обратился к нему.
- Доктор Мэнсон, вы не извлекли никакой материальной выгоды из
сотрудничества с мистером Стилменом?
- Ни пенни.
- У вас не было при этом никаких тайных мотивов, никакой корыстной цели?
- Нет.
- Вы не имели намерения подорвать авторитет вашего старшего товарища,
доктора Сороугуда?
- Нет. Мы с ним были в хороших отношениях. Просто...
в этом случае наши мнения не совпали...
- Понятно, - перебил его Гоппер с несколько излишней поспешностью. -
Итак, вы можете заверить совет честно и искренно, что у вас не было
намерения нарушить закон и вы не имели ни малейшего представления, что
поступок ваш сколько-нибудь позорит вас как врача?
- Совершенная правда.
Гоппер подавил вздох облегчения и кивком головы отпустил Эндрью. Считая
себя обязанным вызвать его для показаний, он все время боялся необузданности
своего подзащитного. Но все прошло благополучно, и Гоппер решил, что если
теперь в краткой речи суммировать факты, то есть еще слабая надежда на
успех. Он заговорил с покаянным видом:
- Не хочу больше отнимать у совета время. Я старался доказать, что со
стороны доктора Мэнсона здесь была просто несчастная ошибка. Я взываю не
только к справедливости, но и милосердию совета. И в заключение хотел бы
обратить внимание совета на заслуги моего клиента. Такой биографией всякий
мог бы гордиться. Всем нам известны случаи, когда люди знаменитые совершали
одну единственную ошибку, - и так как не встретили к себе милосердия, слава их
навсегда затмилась. Я молю Бога, чтобы с этим человеком, которого вам
предстоит судить, не произошло то же самое.