Смирение и сокрушенный тон Гоппера произвели прекрасное впечатление на
совет. Но сразу же опять встал Бун и обратился к председателю:
- Разрешите, сэр, задать два-три вопроса доктору Мэнсону. - Он
повернулся и, взмахнув очками, подозвал Эндрью к эстраде. - Доктор Мэнсон,
ваш последний ответ мне не совсем ясен. Вы сказали, будто не имели понятия о
том, что поведение ваше сколько-нибудь бесчестно. А между тем вы знали, что
мистер Стилмен - не профессионал.
Эндрью исподлобья смотрел на Буна. Тоном своим этот чопорный адвокат
как бы давал ему понять, что он виновен в чем-то позорном. И в холодной
пустоте его души медленно начало разгораться пламя. Он сказал отчетливо:
- Да, я знал, что он не врач.
Неприязненная усмешка скользнула по лицу Буна. Он язвительно произнес:
- Так, так. Но даже это вас не остановило.
- Даже это, - повторил Эндрью с внезапной злобой.
Он чувствовал, что его покидает самообладание. Глубоко перевел дух. -
Мистер Бун, вы тут задавали множество вопросов. Но позволите ли мне задать
вам один? Слыхали вы когда-нибудь о Луи Пастере?
- Да, - ответил Бун с удивлением, - кто же о нем не слыхал?
- Вот, вот, совершенно верно. Кто же о нем не слыхал! Но вам,
вероятно, неизвестно, мистер Бун, так разрешите вам сказать, что Луи Пастер,
величайшая фигура в научной медицине, не был врачом. Не был им и Эрлих,
человек, подаривший нам лучшее и наиболее специфическое средство лечения,
какое знает история медицины. Не был им и Хавкин, который боролся с чумой в Индии успешнее, чем все
врачи-профессионалы. Не был врачом и Мечников, слава которого уступает
только славе Пастера. Простите, что я напоминаю вам такие элементарные
факты, мистер Бун. Да убедят они вас, что далеко не всякий, кто борется с
болезнями человеческими, не имея на то диплома, непременно мошенник или невежда!
Молчание, словно насыщенное электричеством.
До этого момента заседание
происходило в атмосфере мрачно-торжественной, избитой рутины уголовного
суда. Теперь же все члены совета выпрямились, насторожились.
Эбби до странности пристально смотрел на Эндрью.
Гоппер, прикрывая лицо рукой, даже застонал от ужаса. Он был уверен,
что дело проиграно. Бун, сильно обескураженный, сделал, однако, попытку оправиться.
- Да, да, все эти славные имена нам известны. Но вы, конечно, не
станете равнять Стилмена с такими людьми?
- А почему бы и нет? - стремительно отпарировал Эндрью в бурном
негодовании. - Они знамениты потому, что уже умерли. А при жизни Коха Вирхов
высмеивал и поносил его. Теперь мы Коха больше не оскорбляем, мы оскорбляем
таких людей, как Спалингер и Стилмен. Да, вот еще пример - Спалингер, великий
и оригинальный ученый мыслитель. Он не врач. У него нет диплома. Но он для
медицины сделал больше, чем тысячи людей с дипломами, людей, разъезжающих в
автомобилях, собирающих гонорары, свободных, как ветер, тогда как на
Спалингера клевещут, его позорят и обвиняют, ему дали истратить все его
состояние на исследования и лечение людей, а затем оставили одного бороться с нищетой.